"За период обучения в Высшем политическом училище имени 60-летия ВЛКСМ МВД СССР зарекомендовал себя дисциплинированным, исполнительным курсантом. Учебную программу усваивает на "хорошо" и "отлично". Имеет широкий кругозор, много читает. Принимает активное участие в общественной жизни подразделения. Являлся секретарем бюро ВЛКСМ роты. Член партийного комитета.
В коллективе уживчив, с товарищами тактичен, готов всегда помочь, пользуется авторитетом. Принципиален, открыто говорит о недостатках своих и товарищей. По характеру спокоен, выдержан, уравновешен. Общителен. Имеет большой круг друзей. На критику товарищей и замечания командиров реагирует правильно.
Трудностей воинской службы не боится. Войсковую стажировку в должности заместителя командира роты по политической части закончил на "отлично". Проявил высокие нравственные, морально-боевые качества. Уверенно владеет формами агитационно-массовой работы. Особое внимание уделяет индивидуально-воспитательной работе.
Имеет высокие командирские качества. Получил хороший отзыв о своей работе.
Во время выполнения правительственного задания в Закавказье проявил себя с положительной стороны. Хорошо ориентируется в сложной обстановке, принимает правильные решения, действует четко.
Общевоинские уставы знает и выполняет. Физически развит хорошо. В строевом отношении подтянут. Вверенное оружие знает, владеет им уверенно. Военную и государственную тайну хранить умеет".
Характеристика эта — отнюдь не формальный документ, написанный под копирку. Ее заверили своими подписями люди, не только прошедшие рядом со своими воспитанниками училищными коридорами и полигонами, но и выполнявшие служебнобоевые задачи в районах ЧП. Командир роты капитан Кривов, комбат полковник Тарасов, начальник факультета полковник Назаренко, начпо училища полковник Смирнов и сам начальник училища генерал-майор Пряников прекрасно знали Олега Бабака. Он никогда не рисовался перед начальством, не заискивал в ожидании поощрений, он просто добросовестно постигал суровую науку побеждать...
***
— ...ОТШЕЛЬНИК, он спокойно, как и все, что делал в жизни, поднял крест свой за Россию и благословил Димитрия Донского на ту битву, Куликовскую, которая для нас навсегда примет символический, таинственный оттенок. В поединке Руси с ханом имя Сергия навсегда связано с делом созидания России.
Да, Сергий был не только созерцатель, но и делатель. Правое дело — вот как понимали его пять столетий. Все, кто побывали в лавре, поклонялись мощам Преподобного, всегда ощущали образ величайшего благообразия, простоты, правды, святости, покоящейся здесь. Жизнь бесталанна без героя. Героический дух средневековья, породивший столько святости, дал здесь блистательное свое проявление. — Хрупкая девушка-экскурсовод проповедовала легко, вдохновенно цитируя строки прекрасного русского писателя Бориса
Зайцева о Сергии Радонежском. Проповедовала, искренне веруя, это легко читалось в ее глазах.
И вера эта перетекала в тех, кто внимал душою в страстном желании постичь нравственную подоплеку торжественно-праздничного великолепия Троице-Сергиевой лавры.
— Хорошо бы всех бойцов наших сюда сводить, — выдал своим товарищам идею Олег Бабак, когда экскурсанты вышли из храма в солнечный день.
— Тогда тебя, товарищ комиссар, придется в духовный сан посвятить, — пошутил Игорь Митяков. — Полковой священник — нормальная должность, примерно подполковничья, что-то вроде замначальника политотдела.
— Ну уморили, — вступил в разговор Саша Яцура. — Наш Олежка и вдруг — святоша! Ни за что не поверю!
Но пересмешники враз замолчали, когда вступили под своды другого храма, где мерцали свечи, где благостно пахло ладаном, где лики святых глядели на притихших мирян вопрошающе-строго и одновременно милостиво.
—... Строятся. Идут на смерть. Грусть и судьба — и неизбежность. Ясно, что возврата нет...
Дрожь пробежала в этот миг по большому сильному телу. Олег повел глазами — не заметил ли кто из товарищей его внезапного смятения, когда кровь бросилась в голову, а сердце нехорошо захолонуло. Но товарищи лейтенанты, смешавшиеся с пестрой толпой экскурсантов, были задумчивы и тихи, и голос совсем юной провидицы-проповедницы звучал ровно и неотвратимо, повествуя о житии Преподобного Сергия Радонежского, покровителя земли Русской, духовника воинства русского, праведного:
— Единоборство Куликова поля вышло из размеров исторических. Создало легенду. В ней есть и несуразное. Подробности пусть отпадут, но, разумеется, миф лучше чувствует душу события, чем чиновник исторической науки. Можно отвергать известие, что Димитрий отдал мантию великокняжескую, а сам дрался простым воином, что, раненый, был найден на опушке леса после тридцативерстного преследования. Вряд ли мы знаем, сколько войска было у Мамая, сколько у Димитрия. Но уж конечно, битва-то была особенная и с печатью рока — столкновение миров...