Кайло наступает. Его губы вздёргиваются, обнажая оскал.
Аалто поднимает на него глаза. И смеётся. Его зубы испачканы кровью.
– Моя смерть тебе не принадлежит, – напоминает он, откидывает голову назад, упираясь затылком в стену, и с его губ срывается хрип. – Я видел всё это на каждом пути. Ты никогда не можешь остановить то, что происходит.
– О чём ты говоришь, – цедит Кайло.
– Я знаю, – следующий вдох даётся Аалто с трудом. Видимо, несколько рёбер сломаны. – Твой путь, Бен. Твою судьбу. И я знаю…
Кайло поднимает меч, готовясь вогнать его врагу в грудь.
Аалто мучительно закашливается.
– Где твой путь отделяется от пути Рей.
Меч останавливается.
Аалто снова улыбается, показывая окровавленные зубы.
– Ей не стоило ходить в ту пещеру.
Кайло словно бы окатывает ледяной водой.
Улыбка Аалто меркнет, сменяясь горестным выражением лица.
– Мы могли бы сберечь её, – он трёт пальцы друг об друга, будто в них зажата струна. – Ты не позволишь мне помочь…
– Ты не станешь помогать, – остриё меча оказывается в опасной близости от горла Аалто. – Ты больше ничего не сделаешь Рей.
– Почему? – спрашивает Аалто. Его глаза расширяются, а костлявые пальцы хватают Кайло за воротник. – Её прощение должно распространяться только на тебя?
Кайло замирает. Костяшки Аалто белеют.
– Ты помнишь джунгли, Бен? – говорит он. Хватка его пальцев усиливается. – Ты помнишь деревню? Лес? Аллею? – звучит короткий лающий смешок. – Что я сделал такого, что ты не делал лучше меня?
Кайло подносит меч ближе к горлу Аалто, появляется слабый запах обожжённой кожи, но тот даже не дёргается.
– Ты готовил её себе на смену, – мрачно произносит Кайло, вспоминая разговор с Сораном и Жанарой. – Хотел отдать её Сноуку вместо себя.
– Она оказывается у него на любом пути, – чуть слышно шелестит Аалто. – Ради Люка. Ради тебя. Ради меня, – его рука, сжимающая воротник, расслабляется. – В большинстве случаев именно ты доставляешь её к нему. Ты – худший из Рен. Вот почему он тренирует тебя, а использует нас, – Кайло глядит на него сверху вниз. Губы Аалто сжимаются в бледную полоску, и он поднимает взгляд. – С тех самых пор как ты был ещё ребёнком, я видел в тебе только смерть.
– И ты увидишь ещё одну.
Кайло больше не хочет слушать предателя. Он поднимает меч…
– Не от твоей руки, – произносит Аалто.
И Кайло каменеет, не в силах шевельнуть и пальцем.
Аалто отнимает руку от его воротника. И происходит удивительная трансформация: дикий взгляд меняется, уголок губ прекращает дёргаться, даже ядовитое присутствие в Силе становится приглушённым. Полубезумное выражение лица сменяется ледяным, расчётливым взглядом.
– Я не тот, кто больше не увидит Рей, – шепчет он.
Кайло пытается сбросить чужой контроль, но Аалто прикасается пальцами к его виску.
***
Он оказывается в джунглях. Воздух вокруг дрожит от звуков: пронзительного визга пикирующих истребителей, криков животных, криков людей.
Кайло узнаёт этот день. Это последний день.
Он не может двинуться с места, только его взгляд мечется, отмечая сцену за сценой: храм в центре Явина-четыре охвачен пламенем, несмотря на это истребители снова и снова бомбят его; короткие тренировочные мечи учеников затухают, а их обладатели падают наземь один за другим; садится солнце, заливая всё вокруг оранжевым светом, – мертвецов, убийц.
Его дядю.
Кайло пристально смотрит на него. Люк не сводит глаз с побоища, лишённый сил, скованный раной, которая так никогда и не исцелится, лишь глядит на то, как гибнет его мечта, а родной племянник стоит в самом сердце хаоса.
***
Видение памяти меняется.
***
– Ты убил нас, Стручок.
Он больше не Кайло, он – Бен. В его руках голубой меч. Бен наблюдает за тем, как ученики, ускользнувшие от преследователей, исчезают в лесу, спасаясь бегством. Он знает, что среди них и Аалто. Провидец – единственный, кто избежит смерти. Слишком ценный, невероятно уникальный, чтобы погибнуть при зачистке.
Бен оборачивается к Сорану. Он такой, как в тот день: восемнадцатилетний, одетый в свою вечную тунику без рукавов, держащий в руках фиолетово-голубые мечи – клинками назад, рукояти залиты кровью. Соран улыбается, и этот звериный оскал делает его диким и смертельно опасным.
– Ты сам решил перейти, – ровно отвечает Бен.
Улыбка не покидает лица забрака.
– Я это запомнил по-другому.
– Тогда как ты это запомнил?
Соран медленно отворачивается и смотрит на закат.
– Я это сделал ради любви. Я бы сделал всё то же самое опять, чтобы быть с ней.
Бен гримасничает.
– Так ведь лучше, правда? – Соран бросает на него последний взгляд. – Или ты этого знать не желаешь?
У Бена нет ответа.
Как уже происходило и произойдёт вновь, забрак срывается с места и исчезает в зарослях.
Бен слышит крики, эхом разносящиеся под пологом леса. Птицы взлетают с верхушек деревьев, будто ищут спасения – которого никто не получит.
***
Он активирует собственный меч и бросается следом за призраком Сорана.
***
Бен останавливается на поляне. Это место ему хорошо знакомо. Именно там его дядя тренировал с ним контроль над эмоциями. Камни для медитации – маленькие, белые кругляши – по-прежнему сложены на краю. Бен раскидывает их, задев ногой.
Сначала он не узнаёт Жанару. Не из-за того, что она – юная девушка, а потому что она – целая. Руки и видимая часть торса Жанары покрыты татуировками её племени, кожа оливкового цвета, светлые волосы заплетены назад, чтобы не лезли в лицо – на котором два здоровых зелёных глаза.
– Я забрала её, – шепчет она. – Потому что хотела причинить тебе боль.
– Ты причинила, – бормочет Бен.
Жанара кивает.
– Нас не простят за всё это.
У её ног неподвижно лежит Ава – младшая из учеников Люка. Мёртвая. На руке Жанары – длинная безобразная трещина.
– Никто не простит.
Бен глядит на неё ещё мгновение, а затем снова ныряет в лесную чащу.
***
Он помнит, как преследовал Аалто, как гнался за ним по джунглям. Провидец был куда медленней, слабее Бена. Аалто бежал, потом маленькой, ещё детской рукой убрал зелёную ветку со своего пути…
– Ты… Ты здесь?
– Нет, – звучит женский голос, – я так не думаю.
– Куда ты идёшь?
– Вперёд, полагаю.
– Значит, я тебя ещё увижу?
– Да. Скоро.
Бен помнит, как его сердце торопливо билось в груди, как похолодели руки.
– Я – Аалто. А ты – джедайская девочка?
Он сбежал, даже не услышав ответ.
***
Новое видение.
Она сидит в развалинах храма, подтянув колени к груди и сотрясаясь от рыданий. Растения, обвивающие стены, увядают и гибнут, ученики, оказавшиеся поблизости, падают. Её нельзя убить. Она не может никому помочь выжить. Чёрные волосы, заплетённые в тонкие косички, заканчиваются бусинками в цветах старого Ордена: зелёные и белые, «Исцеление» и «Жизнь».
– Я… я сожалею, – плачет она. – Мне жаль.
Бен замирает.
Девочка, самая младшая из выживших, поднимает тёмные глаза, встречаясь с ним взглядом. Стены вокруг них обваливаются.
***
Среди камней только старик. Глубоко надвинутый капюшон, ссутуленные плечи.
– Скажи мне, Бен, – тихо произносит он, – когда сострадание перестаёт быть одним из вариантов выбора?
Старик оборачивается. Механическая рука хватается за осыпающиеся стены.
– Что случается, когда ты не в силах простить?
***
Бен падает на колени и обхватывает живот руками.