– Неделю, – ответил Норвежец. – Дайте нам неделю.
Начальник охраны завода в Веморке пребывал в бешенстве, которое вынужден был держать в себе, ведь причиной, доведшей его до такого состояния, стал прибывший из Берлина с инспекций оберштурмбанфюрер Раушер. Вовремя предупредил его один старый приятель, что с этим хлыщем ссориться нельзя ни в коем случае, а то мог бы и сорваться. А тот как будто на это и провоцирует: ходит – носом воротит, тут ему не так, и здесь ему не эдак. А что не так-то? Пройти, равно, как и проехать, к заводу можно только через единственный мост, подвешенный над ущельем. Здесь охрана по обе стороны, мышь без пропуска не проскочит. А больше и охранять-то особо нечего. Нет, этому подавай отдельно охранника чуть ли не у каждого резервуара с этой чёртовой водой, из-за которой он сидит здесь в норвежской глуши, без солнца, а не тискает пышнотелую Магду у себя в Мюнхене.
Когда в конце дня к мрачно глядящему вслед уезжающему автомобилю начальнику охраны подошёл заместитель и поинтересовался, вносить ли изменения в расписание караулов, тот, наконец, дал волю чувствам, и бедный помощник проклял ту минуту, когда ему в голову пришла «столь тупая идея».
Нет всё-таки хорошо, когда тебя страхуют. Оставив отчёт в оговорённом тайнике, Раушер, заглянув для приличия в пивную, отправился спать – завтра ему предстоял долгий путь по маршруту доставки тяжёлой воды. Ночью его разбудил какой-то непонятный звук. Раушер прислушался. Когда звук повторился, он понял, что кто-то скребётся в окно второго этажа, где располагался номер. С пистолетом в руке он подошёл к окну и отворил створки. Тень за окном произнесла пароль и слилась в комнату, где превратилась в мужчину средних лет и такого же роста.
– Извините, что пришлось прибегать к подобным мерам, но Рьюкан город маленький, а вызвать вас к водопаду времени уже нет. Вы написали в отчёте, что Норвежец попросил у вас неделю, в то время как теракт на заводе намечен на завтрашнюю ночь. Союзнички перестраховались.
– Но мне-то эта их перестраховка может выйти боком, – раздражённо сказал Раушер.
– Именно поэтому я здесь, – кивнул связной. – Приказано передать: завтра с утра связываетесь с Берлином и докладываете свои соображения по улучшению охраны завода Скорцени. Он ведь непосредственно начальнику охраны завода приказывать не может?
– Не может, – подтвердил Раушер.
– Значит, времени для проведения теракта у англичан будет с избытком. Это всё. Я пошёл.
Для ухода ночной гость воспользовался тем же путём, которым пришёл: вылез через окно и пропал в ночи. Раушер решил утром осмотреть стену с улицы: интересно, за что он цеплялся, когда лез к окну?
Скорцени выслушал Раушера без особого интереса. Спросил:
– Вы поделились своими соображениями с начальником охраны завода?
– Да, бригаденфюрер!
– Хорошо. Следуйте заданным маршрутом, а я со своей стороны кое-что предприму.
Взрыв на заводе в Веморке остановил производство тяжёлой воды на несколько месяцев. Начальник охраны был разжалован и отправлен на передовую, а действия Раушера были отмечены благодарностью рейхсфюрера СС.
………………………………………………….
После диверсии на заводе «Норск Гидро» немцы всерьёз обеспокоились тем, что производство тяжёлой воды является самым слабым звеном атомного проекта. Была даже предпринята попытка организовать производство на севере Италии, в посёлке Маренго. Но высадка союзников сначала на Сицилии, а потом и в материковой Италии, нарушила эти планы. Меж тем завод в Веморке вновь стал выпускать так нужную Третьему рейху продукцию…
………………………………………………………..
19-июль-43
…– Таким образом, в германском ракетном исследовательском центре и без участия фон Брауна близки к созданию баллистической ракеты.