Из международных событий наиболее значимым следует считать подвижку линии Восточного фронта с территории СССР на территорию Польши. Конец 1941 года также отметился началом военных действий между Японией и США, и объявлением в связи с этим войны Германией Соединённым Штатам.
………………………………………………………………….
19-январь-42
Петроград
…– Ну, зачем, зачем ты это делаешь, неужели только ради лишней звёздочки на погоны?
Пётр слушал упрёки Светланы, низко опустив голову, и вовсе не из чувства вины. Он боялся сорваться на беременную жену, которая не могла, а скорее всего, не желала понять истинные устремления человека, которого она, как утверждала, любила. При чём тут звёздочка? Ну да, сейчас на нём форма майора польской армии, но в своей армии он по-прежнему остаётся капитаном. Капитаном, который пребывает в бессрочном отпуске. Но разве он не пробовал по-другому? Или это не он за те несколько месяцев, что натаскивал польскую мотопехоту, дважды подавал на перекомиссию и дважды отбрасывался на прежний рубеж? А в середине декабря его вызвал командир полка, полковник Бронский, и объявил, что в начале января полк убывает на фронт, для плановой замены одной из союзных частей, и его, Ежова, срок пребывания в полку, стало быть, истекает.
Командир тряс руку, благодарил за службу, намекал на то, что завидует тому, что Новый год он встретит уже в кругу семьи, а Ежов стоял, словно в воду опущенный, ибо в тот момент прощался со своей последней надеждой снова попасть на фронт, оказаться в атмосфере, без которой он своего существования теперь и не мыслил. Почему? Да потому, что подсел Петя Ежов на войну, как на наркотик. Не в плане желания кого-то убивать, нет. Скорее наоборот. Он рвался храбро и умнО командовать людьми. Своим примером воодушевлять их на бой, а умелым манёвром сохранять им в этом бою жизни. Он уже всё это попробовал, и чувствовал, что у него получается.
Если бы не то досадное ранение в бою под Белостоком… Пётр понимал, что врачи формально правы: стопроцентного излечения не было. Но он также понимал, что при желании любая медкомиссия легко бы эту формальность преодолела. Значит, был дополнительный фактор, превративший формальность в непреодолимую преграду. Отец? Нет, скорее мама. А чему вы удивляетесь? После стольких лет замужества за таким человеком, как Николай Ежов, Наташа обзавелась связями, позволяющими ворочать делами более крупного масштаба.
Вот какие мысли пронеслись по лицу Петра Ежова и, видно, не без следа, потому что полковник внезапно перестал трясти ему руку и слегка обиженно поинтересовался, что он делает не так? Слегка путаные объяснения Петра выслушал с вниманием, а потом неожиданно предложил перейти служить по контракту в Войско Польское. «А разве так можно?» – растерялся Пётр. И услышал от снисходительно улыбающегося полковника, что не только можно, но так уже и делается. Есть такая договорённость между Польшей и Россией. Работу вербовщиков, правда, не афишируют, но ей и не препятствуют. «Если согласен, то вот тебе направление на медкомиссию… Я гарантирую: ты её пройдёшь! Потом заключаем контракт – и ты на два года майор Войска Польского!» – «А после?» – вырвалось у Петра. Полковник, как показалось, с грустью покачал головой: «Два года боёв, о чём ты спрашиваешь?»
Отпуска Пётр не просил, но его ему дали: пять дней без дороги. В Питер поезд доставил его вечером 31 декабря. Дверь открыла Светлана. Сверкнувшая в глазах радость тут же сменилась испугом, верно, от вида незнакомой формы. Если не Ольга Матвеевна, которая сделала всё, чтобы сгладить возникшую неловкость, новогодний вечер был бы безнадёжно испорчен. Однако радости в глазах супруги Пётр за время отпуска так больше и не увидел…