Покончив с уткой, они перешли в мастерскую, которую муж Тильды пристроил к дому незадолго до своей гибели, и Эльга примерила два летних платья — коралловое, из крепдешина, и чесучовое, с маленькими рукавчиками.
— Везёт тебе, — отмечая, где надо подобрать, портниха вздохнула. — Ешь, сколько хочешь, и куда что девается?
Её пышное тело волновалось под длинным цветастым платьем, с пухлого белого лица живо смотрели глаза, выпуклые и тёмные, как спелые сливы.
Эльга рассмеялась: страль-операторы не толстеют.
Она считала Тильду подругой, единственной в своём сётстадском окружении, но даже с ней не была до конца откровенна. Стоило предупредить, что этот заказ скорее всего будет последним и Тильда потеряет свою самую выгодную столичную клиентку. Но опережать события не хотелось.
Позже, решила Эльга. А как возмещение Тильде достанется весь нынешний гардероб Морисы Муар.
Они вернулись в кухню пить чай. Портниха поставил на стол чашки в горошек и корзинку с песочным печеньем. В окна робко глядел пасмурный день, поперёк дубовой столешницы лежали тусклые полосы света.
— Мам, я всё! — раздалось от дверей, и в кухню заглянула девочка в клетчатом платьице. — Смотреть будешь? Здравствуйте, тётя Лина!
Эльга просила Тильду никому не называть её настоящего имени, и двенадцатилетняя Мия знала только, что мамина гостья им дальняя родня.
— Буду, — портниха смерила дочь строгим взглядом.
Та шлёпнула на стол три тонкие тетрадки в серых обложках.
— Ну, я гулять?
— Подожди. Сядь. Я проверю…
Надув губы, девочка взгромоздилась на стул и вцепилась в короткие тугие косички. Чёрными волосами и круглым лицом она пошла в мать, но была тонкой, как прутик, и Эльга пододвинула к ней корзинку со сладко пахнущим печеньем.
Где-то за окном лаяли собаки и кричали петухи, портниха отчитывала дочь за помарки в домашнем задании — и на Эльгу повеяло домом. Их кухня в Биене была теснее и плоше, во дворе на три семьи хватало места лишь для пары грядок под окном. Всё остальное — общее: верёвки для белья, натянутые между деревьями, скамейка под кустом акации, врытый в землю стол, за которым мужчины вечерами играли в кости и пили молодое вино. Длинный сарай был поделён на три секции, а деревянный туалет всего на две. За единственные качели приходилось спорить с соседскими детьми. Эльга разбирала с сёстрами задачи по арифметике, а они, как сейчас Мия, ныли, куксились и просились гулять.
На душе стало тепло и грустно.
Нет, Эльга не хотела вернуться в ту жизнь. Но она столько лет была одна — ни семьи, ни друзей, ни единого человека, которому не страшно открыть душу. И уже не верилось, что может быть иначе.
Тильда между тем перешла от письменных заданий к устным.
— Это же история, а не тригонометрия какая-нибудь. Что тут запоминать? — сердилась она. — Ты просто не учила.
— Учила! Но тут столько всего. Я запуталась…
Эльга из любопытства заглянула в незнакомый учебник — у неё в своё время был другой. И правда есть где запутаться: слишком много слов, фактов, имён и дат.
— Тебе надо научиться выделять главное, — сказала она девочке. — Колонизация Смайи. Что тут важно? Четыреста лет назад на Сторре впервые открыли пространственные Врата, и они привели на Смайю. Для заселения сочли пригодной относительно небольшую территорию между Онембрийскими горами на северо-западе и Брикским морем на востоке. Начали продвигаться на юг, в джунгли, но оказалось, что под ними скрыт подземный разлом, и излучение, идущее через него из глубин планеты, вызывает у людей опасные мутации уже во втором-третьем поколении. Знаешь, что такое мутация?
Девочка насупленно кивнула.
— Агрессивные мутанты уничтожили колонию, затем попытались прорваться на Сторру, и Врата с той стороны были заблокированы. Только через семьдесят лет сторриане послали войска, загнали мутантов в джунгли и заселили Смайю вновь. Большие Врата Биена работали с перебоями, контакты между двумя планетами не раз надолго прерывались, и нам приходилось выживать в одиночку…
— А теперь сторы пришли на готовое и всем командуют, — перебила Мия.
Слушая Эльгу, она успела отправить в рот три круглых толстеньких печеньица.
Тильда всплеснула руками:
— Кто тебе такое сказал! Да если бы не Сторра, неизвестно, что бы с нами сейчас было. И правильно говорить не сторы, а сторриане.
— Мелоране класснее, — заявила девочка. — Я хочу побывать на Мелоре. У них там космические корабли, и лифты на орбиту, и роботы, и дома на небе висят вниз головой, и живут они двести лет.