Она вела привычную кокетливую болтовню, а внутри всё туже сжималось невидимая пружина.
Ди Ронн хмыкнул:
— Предпочитаю полагаться на собственные силы. Впрочем, для дружеских экспериментов я открыт всегда, — он выделил голосом слово «дружеских». — Сладости приятнее пробовать вдвоём. Вы согласны, эра Муар?
Сколько раз ей делали подобные предложения, и обиняками, и в лоб...
Эльга негромко рассмеялась.
— Да вы бесстыдник, эр ди Ронн.
Потом посмотрела ему в глаза и сказала твёрдо, без улыбки:
— Я не ем сладкого.
Он хотел ответить — судя по лицу, что-то язвительное.
Помешала эра Либле:
— Вы уже познакомились? Чудесно! Идёмте играть в лото.
— Я не любитель, — заявил ди Ронн. — Впрочем, готов присоединиться, если эра Муар составит мне компанию. Хотя бы в игре.
Эльга пропустила намёк мимо ушей.
— Не бойтесь. Ставки здесь ничтожные. Даже если проиграетесь в пух и прах, потеряете сущую мелочь. Но уверена, вы никогда не проигрываете.
Ди Ронн помог Эльге сесть и, пододвигая массивный стул, будто невзначай дотронулся до её бедра.
За большим круглым столом, накрытым синим сукном, расположились восемь игроков. Ведущим стал эр Мартен, худощавый блондин с приятной улыбкой, близкий друг эры Либле. Числа он объявлял не торопясь, оставляя время для разговоров, вина, печенья и фруктов, поданных расторопными официантами.
— Так сколько вы уже на Смайе? — с напускной небрежностью поинтересовалась Эльга. — С начала работ?
— Нет, всего два года. — Ди Ронн сидел слева от неё, заметно ближе, чем это было принято. — Сначала был заместителем эра Берта. Четыре месяца назад он вышел на пенсию, и я занял его место.
Эльгу пронзило током от макушки до пальцев ног, до самых кончиков.
Два года…
Когда она отправила последнее письмо в Гристад, Рик был уже на Смайе.
— По-моему, вы пропустили «пару», — заметил он.
— В самом деле, — пробормотала Эльга, с трудом заставив себя отыскать взглядом нужную ячейку. Две ячейки на разных карточках. — Чем вы занимались до Сётстада?
— Служил в министерстве. Стажировался на Мелоре. Вы бывали на Мелоре, эра Муар?
— Не довелось, — Эльга замолчала, услышав в своём голосе отрывистые, злые нотки. Её выдержка отказывала.
К счастью, вмешался эр Мартен:
— Скажите, эр ди Ронн, правда ли, что мелоране умеют строить Врата с нуля?
— Не совсем, — отозвался гость. — В отличие от нас, они давно научились выращивать вещество прагмы, однако в качестве базовой структуры всегда используют страль-элемент, оставленный дарителями. Поэтому новые Врата создаются так редко. Но могу сказать, что разработка собственного страль-элемента ведётся активно, и сторрианские учёные принимают в ней участие. Так, профессор Кизен прислал данные с испытательного полигона…
Ди Ронна прервали сразу два женских голоса. Эра Либле желала послушать об инопланетной моде, а молодая дама по имени эра Гирс — о вольных нравах мелоран. С них перепрыгнули на обычаи горцев Хольвонера, и разговор окончательно ушёл в сторону.
Эльга слушала вполуха, недоумевая, как могла пропустить смену главного конструктора Врат. Впрочем, ничего удивительного — если вспомнить сессию, трудную практику на Грозоотводе и поездку домой на каникулы. Потом, в начале весны, было много заказов.…
Она рассеянно потянулась к блюду с виноградом, и ди Ронн вызвался за ней поухаживать. Выбрал спелую веточку, положил на блюдце и поднёс Эльге, придвинувшись так, что их колени под столом соприкоснулись. Эльга отклонилась, ди Ронн подался следом, весело и нагло блестя глазами.
— Благодарю за помощь, — сказала она с холодной улыбкой. — Но это лишнее.
И резко отставила ноги в сторону.
— Виноград нехорош? Подать вам другого? — Ди Ронн развернулся к Эльге всем корпусом, без церемоний положил руку на спинку её стула.
Два года...
Пружина в ней сжалась так туго, что стало нечем дышать. Эльга поняла, что сейчас сорвётся.
Гибким движением она поднялась из-за стола.
— Прошу прощения, эры, я на минутку.
Дамская комната пряталась за узорчатой портьерой цвета тёмного ореха. Узкое фойе с бордовыми стенами, бархатными кушетками, хрустальными бра и большим зеркалом напротив входа. Слева дверь в уборную, отделанную с той же старомодной салонной роскошью.
Эльга смочила руки в воде, прижала пальцы к щекам и тут же отняла — чтобы не повредить макияж. Отражение в зеркале напомнило, как мало она похожа на себя прежнюю: блестящие локоны цвета красного дерева, такие яркие, что ещё чуть, и будет вульгарно, алая помада, тушь на ресницах, подведённые брови… Тщательно подобранная косметика делала её лицо старше, создавала образ изысканный, страстный и вместе с тем холодный. «Ты должна воплощать собой порок и неприступность», — наставляла Эльгу эра Варинг.