Давление в моей груди становилось сильнее с течением десятилетий (или столетий?). Стареть… это было странно. Словно бы вся жизнь небесного города долгожителей замедлялась, становилась сонной. Локи просыпался в моих любящих объятиях, и я с нежностью гладила посеребрённые волнистые пряди, наматывая их на пальцы. Он обнимал меня в ответ и долго-долго держал так же крепко, как раньше.
Пока однажды давление не стало сильнее меня. Моя грудь как будто налилась свинцом, и я не смогла встать. Тогда Локи отпустил меня, отстранился, оставляя только тёплые заботливые ладони у моего лица, и посмотрел на меня с такой болью, что мои глаза сразу намокли.
– Я обманул тебя…
Любовь переполняла меня. Я разглядывала его печальное лицо и мечтала целовать каждую морщинку.
– Я обманул тебя!!! – слёзы брызнули из его глаз, – Это всё обман!!! Иллюзия!!! Как ты можешь меня любить…
– Но я люблю тебя, Локи. Мы всегда вместе, ты – часть меня, а я – часть тебя. Я не могу не любить тебя. Я люблю все твои проявления.
– Мы не всегда были вместе, ты помнишь?
Его слова показалось мне далёкими, странными, незнакомыми. Я помнила себя только с ним, счастливые тысячелетия наполненности и завершённости.
– Когда-то ты не знала обо мне, Санн. Когда-то у тебя было другое имя… малыш…
Что-то кольнуло в груди, но я так любила его, что это не имело никакого смысла.
– Ты пришла ко мне однажды, прямо в одну из моих иллюзий. Я подумал, что ты какое-то божество, и просто хочешь поиграть… но ты с первой же секунды посмотрела мне в самое сердце. Ты приходила ко мне сама, я потратил года, чтобы осознать, кто ты, и почему это происходит. Тебе не нужны были ни мост, ни тайные тропы, тебе хватало лишь твоего истинного желания, чтобы найти меня и возникнуть рядом… и я полюбил тебя, всегда любил… я хотел подарить тебе жизнь…
Локи мучительно сглотнул и закрыл глаза руками.
– Как ты думаешь, сколько времени ты провела здесь, со мной? - он наклонился ко мне и позволил стереть слёзы с его лица.
Истинно прекрасный Локи: седой и величественный, грациозный и ласковый. Он взял мою руку и прижал к своей щеке. Я мечтала приласкать поцелуем его напряжённые губы. Сколько времени я была с ним? Всегда.
– Мне кажется, что пять тысяч лет, не меньше, - я тепло улыбнулась ему, – Поцелуй меня, пожалуйста…
Локи болезненно свёл брови на лбу, но наклонился и дотронулся губами, едва касаясь, так, как я больше всего любила.
– Прости меня… прости меня… я не знал, что мне делать… я придумал всё это… на самом деле прошло всего пять секунд…
Локи засиял золотыми искрами. Волосы его стали чёрными, цвета вороного крыла, и весь он предстал передо мной совершенно таким, каким я его помнила. Только слёзы в глазах остались прежними. Он взял в ладони кисти моих рук, и по ним тоже побежали золотые лучи. С удивлением я потрогала кожу рук, лицо и шею, ощупывая свои давно забытые контуры. Я заулыбалась.
– Значит, в каждой секунде ты подарил мне целое тысячелетие, любовь моя, которое я прожила в абсолютном счастье. Это был самый потрясающий подарок.
Голова шла кругом. Как во сне, я ничего не понимала. И всё понимала. И была счастливой. И очень любящей, с каждым мгновением времени, сколько бы его не проходило, – любящей больше, чем раньше. И только в груди сильно давило.
– Почему мне так больно, Локи?
– Потому, что ты всё ещё в той машине…
Картинки летели передо мной, обрывки воспоминаний из прошлой жизни, как будто кино.
– Я не знаю, что мне делать… - Локи упал на меня и сжал в объятиях, – я создал эту иллюзию, обманывая твоё восприятие времени, чтобы ты жила… но секунды заканчиваются… а я не знаю… не знаю, как тебя спасти…
Я обвила его руками.
– Не спасай меня, Локи. Я уже прожила целую жизнь. Я люблю тебя… благодаря тебе эти секунды были самыми счастливыми в моей жизни… я так тебя люблю…
И всё исчезло.
Там, впереди, тяжёлая фура с бетонными сваями потеряла управление, и капот моей машины уже наполовину вошёл прямо в её смертоносный груз. Моё тело стремительно вылетало из лобового стекла, прижатое к груди испуганного бога, отчаянно закрывающего мою голову руками и принимающего спиной весь удар на себя. С жутким давлением внутри я пробивала лопатками Локи бетонную стену, а мимо меня летели и разбивались вдребезги осколки стекла, искорёженные куски металла с рёвом падали вдоль трассы на многие метры вперёд. Я давно потеряла сознание. Локи держал меня, сколько мог, защищая от опасности, но моё тело при аварии достигло по весу нескольких тонн, и смягчить такое столкновение было почти невозможно. Мы улетели на несколько десятков метров, я осталась лежать на дороге, а Локи отнесло ещё дальше в лесополосу. Моё безвольное тело в неестественной позе распласталось на грязном асфальте, я потеряла обувь, везде вокруг валялся уродливый металл. У меня на голове мутно поблёскивал некогда горделивый страшно исцарапанный золотой шлем с отломанным рогом.
*
Выжить после такой аварии было, несомненно, чудом. Но мне всегда везёт на чудеса! Я не сошла с ума. В течение периода реабилитации я вспомнила своё имя, свою жизнь, свою историю. Постепенно я вернулась к привычным делам, к шоу и к танцам… удивительно, что я так мало пострадала в этом дорожном приключении. Единственное, что не давало мне покоя, это ощущение чего-то забытого, важного, неотъемлемого, что я никак не могла вспомнить. Благодаря друзьям и любимому я восстановила всю хронологию своих событий до самого происшествия. Но было что-то такое… другое… что знала лишь я одна. Как будто я потеряла часть себя, забыла какую-то истину, перестала быть целой, осталась незавершённой. И этот изогнутый кусок золотого металла, похожий на хищный клык или бивень, который нашли рядом в ту ночь… я ни секунды не сомневалась, что есть какая-то принадлежность, моя к нему, или его ко мне… я уже несколько сотен дней разглядывала его каждое утро и каждый вечер. Он будто бы напоминал мне о другой жизни, сказочно долгой волшебной счастливой жизни, которой я жила – и забыла. Никто не знал, откуда взялся этот отломанный клыкообразный кусок, но меня так и манило к нему. Я сказала всем, что это часть моего шоу-реквизита, пострадавшего при аварии, и забрала клык домой. Мне нравилось называть его «клык» и фантазировать о том, кому может принадлежать это таинственное металлическое остриё.
Как бы там ни было, я пришла к мысли, что обязательно вспомню, или заново приду к тому, чтобы раскрыть эту тайну, так как была более, чем уверена, что уже делала это раньше. А в редкие моменты, когда удавалось на несколько секунд остаться в уме перед самым сном, на границе забытья и реальности, я могла бы поклясться, что слышала чей-то голос. Такой родной и заботливый, ласковый, жаждущий новой встречи. Голос, который я истинно любила.
Я долгое время была сконфужена этими странными чувствами. Во мне словно бы жила огромная и светлая любовь, направленная, неизвестно, куда, и сгенерированная, неизвестно, чем. Я не знала куда себя деть, пока однажды ко мне вдруг не пришло это потрясающее чувство изобилия. Не следует искать причины счастья, или ожидать следствия, объяснять себе работу механизмов или маяться от неизвестной любви. Зачем страдать, если можно выбрать быть счастливой? Не в этом ли суть? Не пытаться закрыто взращивать в себе тайные большие чувства, а просто дарить свой внутренний свет всем, не ожидая выгоды, делать это из собственного изобилия? И оттого ещё больше наполняться любовью? Что может быть прекраснее? Кое-что было. Момент, когда я ощутила тёплые заботливые ладони на своих плечах. Тонкие пальцы, с нежной любовью проделавшие медленный путь от предплечий до запястий, и тихий голос, который горячим шёлком отозвался в ухе:
– Здравствуй, моя леди.