— Это уж не насчёт ли нашего поведения? Но, в сущности, у нас ничего плохого и нет.
— Не знаю, не знаю, — сказал Володя и с встревоженным сердцем направился к дому пресвитера.
Брат пресвитер был дома не один: там были и приглашённые проповедники.
— Проходи, проходи, Володя, — сказал старичок, добрыми глазами смотря на него. — Мы решили с тобой побеседовать. Ведь ты тут верховодишь молодёжью.
Володя внутренне приготовился к защите.
«Ну, — думал он, — сейчас обрушатся, что не женимся, а только волнуем девчат». Но оказалось, что речь шла о другом.
— Мы очень рады за вас, — говорил один из проповедников. — Вы организовали хороший хор. Много радости приносите нашей общине и соседним общинам, но есть недостатки.
Далее братья начали говорить Володе, что они — хористы, замкнувшись в хор, совершенно не заботятся об остальной молодёжи, не привлекают её к Господу, не расширяют свой хор за счёт новых хористов.
— Ведь многие юноши и девушки хотят петь в вашем хоре, примите их, пусть будет больше хвалы Спасителю.
Володя согласился со старичками и пообещал расширить свой хор и оказывать внимание всей молодёжи.
На следующей спевке они уже обсуждали, каких новых хористов принять в хор. Среди принятых вновь хористов была и Оля — девушка лет девятнадцати, которой внутренне давно уже симпатизировал Володя. Когда он проходил мимо их дома, и она видела его, её карие глаза нежно, ласково смотрели на него. Физически она была хорошо развита, крепка. Он слышал, что она имеет некоторое образование и читает разные книги. Единственный недостаток, который, как слышно, водился за нею, это её вспыльчивость. Никто из сестёр не дружил с нею.
На спевку Оля явилась в мужском пиджаке, подстриженная под мальчика. Все сестры носили косы, и вид её произвёл неприятное впечатление. Но Володе она понравилась. Ему казалось, что и эта причёска мальчика, и этот мужской костюм идёт ей. После спевки Володя от лица хористов поблагодарил всех вновь вступивших в хор за их рвение к служению Господу. Оля сидела среди альтов и, наклонив голову, теребила в руках носовой платок. Вот она приподняла голову и взглянула на него. По этому взгляду он определил, что между ними должна быть большая дружба.
Глава 15
«Не ищет своего»
1 Кор. 13:5.
Наступила зима. Вечера стали длинными. Молодёжи было больше времени для общения. Один из братьев предоставил в своём доме большой зал для спевок молодёжи. И там, при освещении большой керосиновой лампы, они пели и проводили вечера взаимного общения. В эти дни приходила к ним и молодёжь, не участвующая в хоре. Счастливо и радостно проходили эти часы.
— А давайте сфотографируемся, — предложил кто-то.
Все поддержали эту мысль. На фотографии по их просьбе фотограф написал слова: «Дни наши быстрее гонца». Раздавая фотографии, Володя говорил: «Быстрее гонца убегут эти наши счастливые дни, но память останется. Взглянем на снимок и вспомним про нашу дружбу, про то, как вёл нас Господь».
Наступили морозы. Молодёжь стала одеваться по-зимнему. На душе же каждого горел огонёк любви к Богу и друг к другу. Вечера проводили не только в пении. Появились музыкальные инструменты: гитары, мандолины, балалайки, скрипка. Появилась и игра — почта. Это каждый писал записки, кому хотел, и получал ответы, так что к концу вечера весь пол словно хлопьями снега был усеян изорванными бумажками. Однажды Володя получил записку во время такого вечера: «Володя, подойди ко мне на минутку. Оля». Он подошёл к ней. До этого он в начале вечера предложил Оле играть на гитаре и та, не переставая, играла. Теперь она показала ему свои пальцы. На них были белые пятнышки — мозоли.
— Я больше скоро не смогу играть, — сказала она, — и мне как-то не интересно забавлять других игрою.
— Вечером я провожу тебя, — шепнул он ей. Смотря на эти мозоли на пальцах, он понял, что Оля любит его, что играла это она для него.
Когда Володя провожал Олю, она делилась с ним, что ей скучно, и она хочет оставить хор. Володя успокаивал её и говорил, что он окажет ей особое внимание. С тех пор между Володей и Олей стала крепнуть дружба, он часто провожал её и делился с нею. Но не всё было радостно среди молодёжи. Люба была всё время какой-то задумчивой и, видимо, тосковала. Во время игры в почту Володя несколько раз писал ей: «Что с тобой, Люба?» Наконец, он получил ответную записку: «Дорогой, Володя, я благодарю тебя за заботу обо мне. Да, я страдаю душою давно. Я с детства люблю Тиму. Давно люблю его, как дитя, свято и безумно. Но я несчастна в этом. Вот всё, чем я страдаю. Будь другом, порви эту записку. Люба». «Как помочь Любе? — думал Володя. — Ведь Тиме она совершенно не нравится. С ним о ней даже и говорить не приходится. Как в подобных случаях должны поступать христиане?» Он искал ответа и не находил.