— И меня не любишь? — спросил Володя.
— Нет, ты мне нисколько не нравишься.
До этого Володя шёл с ней под руку, но при таких словах он освободил свою руку из её руки и начал рассказывать ей, как он увлёкся ею, как дорожил её ласками, а теперь разочаровался во всём. Он поблагодарил её за искренность, пожал ей руку и пошёл домой. Он шёл, и ему не верилось, что она сказала эти слова. Ему казалось, что дни счастья и любви, которые были так близки, опять уходят в неизвестную даль.
— Но почему же Оля так непритворно ласкала меня? — думал он.
На воскресном утреннем собрании всё было радостно, только один Володя был как-то хмур и избегал встречи глазами с Олей. На спевке тоже всё было как обычно.
— Володя, мне нужно отдать Вам Вашу книжечку, — услышал он голос Оли. Оля подала ему альбом в красной обложке «Память курсов Москвы».
Володе было неприятно, что этот альбом, который он давал Тиме, попал к Оле.
— Володя, — сказала Оля, — я болею душой за свои слова. Прости меня! Будем опять друзьями!
— Я не обижаюсь на тебя. Ты мне сказала правду.
— Нет, Володя, я думала одно, а говорила другое, сама не знаю, почему.
— Но скажи, Оля, почему ты так поступила со мной?
В это время к ним подошли друзья, и разговор прекратился. Вскоре они опять встретились, и с ещё большим чувством привязались друг ко другу. Володе казалось, что она во всём покоряется ему как дитя. И его судьба навеки будет связана с ней.
Глава 18
«Мир проходит, и похоть его»
1 Иоан. 2:17.
По сложившимся обстоятельствам Володе на время пришлось поехать в Москву. Попрощавшись со всеми друзьями, он зашел к Оле.
— Оля, я уезжаю, — сказал он.
— Я знаю, — грустно ответила она.
— Оля, я так неожиданно и так скоро полюбил тебя всей душёй, и мне кажется, больше за детскую покорность моей любви. И теперь ты вся хороша, красива и нежна в моих глазах, каждая минута общения и ласки с тобой приносит мне море счастья и красоты.
Оля сидела, не поднимая глаз, и глубоко неровно дышала. Она взглянула на него, улыбнулась и припала головой к его рукам.
— Володя, я провожу тебя на станцию.
Они оделись и вышли. Волосы её были растрёпанные.
— У тебя есть гребёнка? — спросил Володя.
— Да, — сказала она.
— А где она?
— Не знаю, — ответила Оля. Ей было не до гребёнки. Из глаз её катились обильные слёзы.
— Володя, как тяжело это расставание! Лучше бы я не знала тебя. Так болит моё сердце.
В последнюю минуту расставания, она шептала ему:
— Володя, милый... До свиданья! Спеши скорей вернуться назад ко мне, мне будут тяжки эти дни. — Она прижалась к его груди. Он крепко обнял её...
Всю дорогу до Москвы сердце Володи ликовало. Он любил и был любим! В Москве Володя побывал на собрании, увидел много видных братьев. Среди них он увидел и поэта Б., который в своё время был в их местах. С ним он поделился, что серьёзно дружит с Олей. Поэт похвалил его дружбу и одобрил выбор.
— Я приготовлю тебе подарок и ты пошли ей.
На следующий день он передал Володе стихотворение:
«Твои глаза в дороге дальней
Над бездной пошлости людской,
Невыразимо и печально
Глядят с глубокою тоской.
И я хочу все неба ласки
Скорей, скорей к тебе призвать,
Чтоб изгрустившиеся глазки
Могли смеяться и сиять...»
Глава 19
«Испытай меня, Боже »
Пс. 138:23.
Бежали месяцы за месяцами. Буря, непогода встретили и Володю. И события сменялись быстрее, нежели летели дни. Все надежды на личное счастье полетели под откос, как летят, трещат, ломаются терпящие крушение вагоны поезда. Много пришлось пережить, передумать в эти дни Володе. Он похудел, возмужал, мелкие морщинки показались на лбу. Он не потерял веру, не отрёкся от Христа и теперь находился в узах. Многие друзья вначале писали, а теперь только самые близкие иногда напоминали о себе.
— Оля, эта хорошая Оля, которая, казалось, так любит его, которую одобрял и поэт Б., молчала. Да, на что я ей нужен, узник? — думал Володя. — Вся эта любовь женская — ложь.
Однажды он получил письмо, что Оля духовно ослабла, ушла в мир и известна там, как хорошая плясунья и гитаристка. Нехорошо, мутно было на душе Володи.
В один из выходных дней он взял Библию и ушёл в строящееся здание, где никого не было по причине дня отдыха. Он вошёл в одну из недоделанных комнат и сел на чурбак. Какая-то тоска давила его. Нахлынули воспоминания...
Он вспомнил своё покаяние, те радостные дни первой любви, служения Господу, это была весна жизни. День крещения — какое торжество! Он, кажется, не ходил по земле, а летал. А потом — день полной отдачи на служение Господу. Библейские курсы в Москве, знакомство с сильными братьями, столпами дела Божия в России. Сколько было мечтаний... Сколько было надежд, казалось, великие перспективы были перед ним. Потом жизнь в деревне... Всё как-то потускнело, День за днём пробегало перед Володей минувшее. И чувство горького раскаяния терзало душу. Он как бы осознавал теперь свои ошибки.