Моего появления долго никто не замечал. Тёмные и светлые эльфы, феи с яркими мерцающими крыльями, немного грубоватые оборотни и высокомерные драконы сегодня мирно обсуждали какие-то важные вопросы, делились впечатлениями и заливисто смеялись, не вспоминая о тех предрассудках, что разъединяли их в обычной жизни.
– Тася! – громко крикнула принцесса Вайолет, помахав мне изящной смуглой ручкой. – Я так тебе рада! Проходи, я представлю тебя гостям, – радушно позвала меня хозяйка сегодняшнего бала.
Я не ошибалась относительно её намерений на мой счёт. Дроу славились своей любовью к экзотике, особенно ценили редких рабов, но, поскольку мой статус иномирной гостьи был закреплён международным Советом мудрейших, то приглашена я была в качестве почётной гостьи.
– Тася, позволь тебе представить мою дорогую подругу, практически сестру – Римейну. С её братом Дереком ты должна была видеться в академии, хотя, какой смысл запоминать всех мужчин? Они, как яркокрылые мотыльки, что крутятся возле пламени: сегодня один, завтра другой, – с легкомыслием, присущим всем представительницам тёмных эльфов, сказала Вайолет, и, не глядя, махнула рукой в сторону того, кто несколько лет лишал меня покоя и сна.
– Очень приятно, – вежливо кивнула я Римейне. Вся моя выдержка ушла на то, чтобы не смотреть за её спину, где стоял мужчина, от одного взгляда которого по моей коже разбегались колкие мурашки.
В культуре тёмных эльфов мужчины, даже мужья, не имели практически никакой значимости, представляя собой лишь временные, либо постоянные игрушки госпожи. Поэтому, попадая в академию, где все существа признавались равными в правах, они отрывались, но ровно до того момента, пока не возвращались в дом своего матриарха.
– Дер, почему я не знала, что такой дивный и прелестный цветок появился в стенах Магической Академии Вайланта? – властно спросила Дерека Римейна, дёргая его за длинную тёмную косу.
Алчный взгляд эльфийки скользил по моему телу, как будто оценивая породу борзой, или племенной кобылы.
– Простите, сати Римейна. Я был слишком увлечён учёбой и не замечал этой госпожи, – удивительно мягким тоном сказал эльф, опустив к полу прекрасные синие очи.
Я едва не хмыкнула от явной лжи, скользившей во всём его виде. Эта непривычная покорность высокомерного и злого на язык мужчины удивляла, ровно, как и его попытка скрыть, насколько хорошо он успел меня рассмотреть.
– Мы поговорим дома о твоей невнимательности, – сверкнув злыми фиалковыми глазами в сторону Дера, его сестра снова повернулась ко мне, всем видом излучая симпатию и расположение. – Тася, а к какой расе вы относитесь? Я непозволительно мало слышала о нашей иномирной гостье, – елейным голосом пропела эльфийка, бесцеремонно пропуская через свои тонкие пальцы мой тёмно-русый локон, свободно свисавший из вычурной причёски, сооружённой Шином.
– Я – человек. На Сантарии нет мне подобных, – не без гордости сказала я. А что? Не всегда же мне быть «чучелом» в синих глазах одного надменного смуглого эльфа.
– О, Рими, я узнала о Тасе от ректора Магической Академии Вайланта. Ты же знаешь, старый пройдоха Бароус сильно задолжал маме. Ой, прости, я отвлеклась. Так вот: человеки, к которым она относится, только на вид такие хрупкие и беспомощные, но их магия удивительно сильна, а ещё они могут размножаться абсолютно с любыми расами, даже с нагами! – едва не хлопая в ладоши от радости, сказала Вайолет, заставляя подругу окинуть меня взглядом с новым, почти фанатичным, интересом.
– У меня как раз недавно появился один наг. Правда, он пока диковат, но при должном старании… – не обращая внимания на моё присутствие, размышляли две эти… дроу.
– Правда? – с детской непосредственностью спросила Вайолет, с обожанием глядя на старшую подругу.
Глава 3. Бал
– О, вижу, сегодня ты притащила с собой этого, – принцесса Вайолет кивнула куда-то вниз, и только тогда я заметила, что за пышными, летящими юбками сестры Дерека, сгорбившись, с рабским ошейником на шее, сидел красивый светловолосый оборотень с миндалевидными зелёными глазами.
Римейна быстро пояснила:
– Я знаю, что игрушки не принято таскать с собой на подобные мероприятия, но он такой хорошенький, что я не могла не похвастаться.
Гордого представителя кошачьих перевёртышей было жалко до слёз, но я давно уяснила, что моё положение в этом мире и без того шаткое, и ставить свои условия власть имущим было опасно.