А, впрочем, к чему излишние вопросы? – думала она про себя. Наверное, Марина права, Юля всегда все усложняла. Излишне требовательная к окружающим, она не привыкла довольствоваться малым, но и к себе предъявляла те же требования. Отсюда и взялось ее отношение к миру, слишком серьезное, старомодное, сейчас так не принято. Сейчас надо проживать каждый день как последний, но одновременно с тем не напрягаться. Так, кажется, это сейчас называется, – «На изи»? (прим.: от англ. easy – легкий). Как говаривал ее отец, надо быть проще! Правда, сам он отнюдь не был простым. Так что Юля никогда не воспринимала эту фразу из его уст, уж больно фальшиво она звучала. Возможно, это была одна из причин, почему он так и не стал ей настоящим отцом.
Что ж, надо попробовать стать более современной, встроиться в этот новый мир, такой ей чуждый. Быть проще, жить «на изи», фу, какая же пошлая вокабула (прим.: от лат. vocabulum – слово)! Ну ничего, придется добавить ее в свой вокабуларий (прим.: от лат. vocabularium – словарь), пора привыкать к новым реалиям жизни. И что такого зазорного в том, чтобы поехать в дом к неизвестному ей мужчине, которому она даже не представлена? И откуда она только берет такие выражения, сейчас же не девятнадцатый век? Если бы она хоть подумала, «с которым она даже не знакома», но «слово – не воробей, вылетит – не поймаешь», пусть это даже и не слова, а просто мысли в ее голове. Похоже, Марина и в этом права: она, и правда, застряла где-то там, в одном из дворянских столетий, а сейчас вокруг геймеры, блогеры, пикаперы и лайфхакеры со своими блогами, хаками, фейками и лайками. И каждый из них чему-то учит, потому что, вероятно, понимает. Только вот она ничего не понимает. Дожив до тридцати трех лет, она четко поняла только одно: она ничего теперь не знает. Ничего. В таком случае и впрямь, кого волнует к кому она поедет и зачем? А самое главное, какая к черту разница, что о ней подумают все эти люди (читай: геймеры, блогеры, пикаперы, лайфхакеры)? Ответ до того прост, что это просто возмутительно: ни-ка-кой! Почему же тогда ей это так сильно не по душе?
Просидев всю ночь на балконе своей шикарной квартиры, расположенной на высоком этаже элитной столичной новостройки, Юля так и не смогла сомкнуть глаз. В ушах то и дело звенела фраза, последние слова Влада, которые она от него услышала:
– Гордость – это не порок, но она мешает тебе жить.
Не порок. Не порок. Не порок.
Гордость – это не порок.
***
Стоишь у вагона,
Бросив нажи́тое в пору конца.
Лишь часть ты перрона;
Дождь моросит и стекает с лица.
Никто не поймет,
Что уж нет у тебя и минуты одной.
Пусть время займет
Поиск жизни, себя, но сомненья долой:
Ты должен уйти,
Чтобы родиться, попробовать жить.
Любовь не найти,
Если таиться и сердце закрыть.
Развернись, убегай,
Ты стремись туда, вдаль, ты беги.
Растворись, отпускай,
Исцелись от печали, тоски.
(прим.: стихотворение «Развернись», автор Анна Кимова)
Ранним промозглым утром Юля стояла на перроне Павелецкого вокзала. У платформы за ее спиной притаился поезд, хотя какие тут могли быть тайны? Ей казалось, что весь мир знал о ее грехопадении: она бежит от себя. От такой прежде любимой, смелой и неординарной, готовой к любым поворотам судьбы и перипетиям жизни. Облетело. Как осенний лес. Как и когда с ней произошла эта перемена, она так и не успела толком разобраться.
Серое утро, мелкий дождь, стекающий по лбу тонкими струйками, который был сейчас как нельзя кстати. Словно иллюстрация к состоянию ее внутреннего мира. Она стояла как каменное изваяние, держа в руках билет на поезд и смотря перед собой невидящим взглядом. Но любопытный прохожий вряд ли принял бы ее за статую. Несмотря на ледяную пустоту внутри нее, она не утратила привычки ухаживать за собой. Правда, теперь Юля любила себя как будто по привычке. Одевалась на автомате, пренебрегала сложными прическами, а просто оставляла волосы распущенными или собирала в пучок или хвост. Косметикой она всегда пользовалась мало, что очень шло к ее образу, ведь она выглядела гораздо моложе своих лет – до сих пор ее иногда принимали за девочку. Но любовь к красивым вещам все равно в ней жила – к пейзажам, архитектуре, интерьерам или предметам искусства. Поэтому, даже одеваясь на автомате, она сохранила шарм, присущий обладателям хорошего вкуса. И, да, случайный прохожий частенько бросал на нее свой непредумышленный взгляд. Но Юля ничего этого не видела.