- Мой зяблик, - Зоя Павловна бережно извлекла фарфоровую фигурку птички и показала Вике.
- Красивый. А зачем он тебе? Можно?
- Нет, уронишь еще. Это подарок.
- А расскажешь, от кого?
- Потом, когда прибудем на место.
Наконец, «Таврида-3» подошла к пассажирскому причалу. Распихивая друг друга, бросились к выходу курортники, засуетились водители. Полуостров встречал отдыхающих расплавленным асфальтом, перекличкой таксистов-частников и новенькими, еще с запахом свежего пластика, рейсовыми автобусами.
В один из них и перекочевала Зоя Павловна с дочерью и внучкой. Дорога отняла у них больше суток, истерзала душным поездом, пробкой у переправы, а все оттого, что дочь боялась летать. Семейные накопления ушли на новую машину, зятю не дали отпуск, пришлось ехать в Феодосию.
Татьяна долго ерзала в кресле, колени все упирались в чужую спинку. Наконец, вытянув ногу в проход, измотанная женщина задремала.
- Ба, расскажи про ту птичку, - прошептала девочка.
- Это крымский зяблик. Ручной работы, - старушка вздохнула, расстегнула металлический замочек и достала вещицу.
Птичка сидела на камне, очень живо наклонив головку на бок, словно высматривая насекомых. Каждое перышко на крыльях и хвосте было заботливо прорисовано, глаза поблескивали от эмали. Зоя Павловна перевернула зяблика: снизу, на белом фарфоре, стояла монограмма и тонкой кисточкой нанесенная надпись: «16 июля 1958».
- Это тогда ты ездила в Крым? – удивилась Вика и наморщила лоб, считая. – Сорок восемь лет назад? Сколько же тебе было?
- Двадцать два. Мы с однокурсницами каждое лето ездили отдыхать на юг. И всегда в Феодосию. Там хорошо, красиво… Горы кругом, деревья… Мы гуляли, купались, ходили на танцы и в кино… Тогда как раз построили кинотеатр под открытым небом. Веселое было время.
- А кто же подарил тебе зяблика?
Зоя Павловна пристально посмотрела на внучку, словно решая, стоит ли рассказывать дальше. Высохшие пальцы сжимали драгоценную птичку. Потом взгляд расфокусировался, глаза подернулись пленкой.
- В тот вечер показывали «Высоту». До чего ж мы хохотали! Я помню этот восторг: стройки и заводы казались мне ужасно романтичными. Я думала, за ними будущее. Оттого и пошла в инженеры, всю жизнь проработала на судостроительном заводе. Человечество хотела вперед двигать. А один парень принялся спорить про защиту природы.
- Но ведь он прав!
- Да. Но тогда мы считали, что это все глупости. Я сердилась, что этот зазнайка ругает дело моей жизни. И на себя злилась, что переживаю из-за чужого мнения.
- А какой он был?
- Высокий, синеглазый, вот с такой шевелюрой, - Зоя Павловна потрясла ладонями у головы. – От ветра она всегда торчала вихрами. Его звали Олег. Он был студентом-орнитологом, вел наблюдение на Кара-Даге.
- Кара-Даг?
- Черная гора. Под Федосией. Целый заповедник. Тебе обязательно надо посмотреть. В общем, он взял нас тогда с собой в поход. Собралась целая компания: его друзья, мои. Мы взяли палатки, получилось настоящее приключение. Он рассказывал о птицах, животных, растениях… А я ничего не замечала вокруг. Только его синие-синие глаза. Я помню, что плохо спала той ночью. Походы, палатки, твердая земля – все это было для меня непривычным. Проснулась первой и сидела на гребне, который уходил вниз, к Коктебелю, смотрела, как светает, и насвистывала песенку из того фильма… Совсем тихонько. Но он услышал. Выбрался из палатки и назвал меня зябликом. Знаешь, так ласково меня больше никто не называл. Мы не разлучались весь отпуск, путешествовали по Крыму, плавали на лодке к диким пляжам. Я помню, стоило мне проснуться, он уже ждал меня за воротами нашей хозяйки. Мы бежали на рынок, – торговцы только собирались за прилавками, - и покупали у одной женщины целый кулек пирожков с шелковицей. Этого нам хватало на весь день. А потом пришла пора уезжать. Он позвал меня замуж, но я отказала.
- Как?! Разве ты его не любила?
- Любила. Но он хотел, чтобы я осталась в Крыму. Но не могла же я бросить институт и забыть о карьере! Я шла на красный диплом, мне светила приличная должность на заводе. Хорошие деньги! Ты ведь знаешь: мой папа погиб на войне, и мне хотелось помочь маме, младшей сестре… Я не решилась все бросить.