— Ес-с-сть, — кто-то зашипел в моей голове, — хо-о-очу ес-с-сть! С-с-сдес-с-сь еда!
Меня сковал ужас, да так, что я больше не могла сделать ни единого шага. Я могла только слышать медленно приближающиеся шаги в ночной тишине.
Голову пронзила дикая боль, глаза отдали такой резью, словно в них разом лопнули все сосуды, а из носа потекли два ручейка крови.
Внезапно, я словно оказалась в мутной пелене, в которой нет ни звуков, ни запахов, вообще ничего, один только шипящий голос неживого существа, томящегося вечным голодом.
В своих мыслях я видела его: небольшой, высохший труп, с горящими красными глазами и выступающей вперёд пастью, с острыми, торчащими подобно зубьям пилы зубами. И оно приближалось ко мне.
— Здесь нет еды, — бросила я ему, собрав в кулак всю силу воли.
— Ес-с-сть, — донеслось в ответ.
— Еда там, снаружи, — и я мысленно представила себе отряд жандармов и Пиша, слегка даже увеличив его в размерах, сделав более аппетитным и румяным.
— Еда там, иди и возьми их!
— Далеко, а ты тут! Такая маленькая и бес-с-сас-считная.
— Я очень маленькая, — продолжала я упорствовать, — меня на много не хватит, а там много еды, очень много.
— С-с-сдесь рядом, — упорствовал ночной ужас, но я уже ощущала в его голосе сомнение.
— Меня мало, и я кусаюсь, — и я тут же представила, как я голодная вгрызаюсь в пирожки.
— Пока ты тут, там все вкусняшки съедят другие, и тебе ничего не останется, — облекла последний аргумент в мыслеформу.
— Другие? — моментально встрепенулась нежить, — на моей территории, другие жрут мою еду! Не пос-с-сволю!
В ту же секунду туман вокруг меня исчез, а моё тело ощутило исходящий от мрачного склепа холод.
Судорожно поёжилась, нащупала рукой край ступеньки и поползла наверх, прислушиваясь и в любую минуту ожидая, что нежить вернётся.
Впереди забрезжило тусклое пятно света, разогнавшее мглу склепа и ударившее по многострадальным глазам как несущийся локомотив не успевшую убежать старушку.
Мрачный холодный коридор заканчивался небольшим узким окошком, через которое и проникало внутрь утреннее солнце.
Внезапный холодок нехорошего предчувствия заставил меня бросится вперёд, к окну, вскочить на него и пытаться протиснуться наружу. Окно было высокое, но через-чур узкое, к тому же ещё и сужающееся наружу, по сути своей — бойница в склепе, как будто этот склеп строили из расчёта, что придётся держать в нём осаду.
На миг я обернулась, и заметила как из темноты коридора ко мне движется высокая размытая фигура в балахоне. Костлявые пальцы рук сжимали меч, от которого на кладке необработанных стен танцевали весёлые блики солнца, а из под капюшона на меня смотрел своими пустыми глазницами натуральный череп. И всё это великолепие тихо двигалось в мою сторону.
Нижняя челюсть мертвяка клацнула, после чего он совсем по-человечески почесал макушку черепа костлявым указательным пальцем и выразительно посмотрел на меня.
С криком: «Мама», я всё же умудрилась протиснуться в узкое окошко, и сверзилась с высоты второго этажа прямиком на острые стебли высокой травы.
Чего было больше моего везения или я просто так сильно хотела спастись, но я не только ничего себе не сломала, но и не умудрилась получить сколь серьёзные повреждения. Порезанные ноги и руки, конечно, кровоточили, но ничего важного задето не было.
Жандармов поблизости видно не было, страшного чуда-юда тоже не наблюдалось, поэтому нужно было поспешить унести отсюда ноги.
С моей удачей тут ещё только вторжения демонов не хватает, для полного счастья. Вот уж не удивлюсь, если раскроются врата и с небес спустится десяток ангелов с вопросом: «Это ты Зябликова проникла в этот мир без документов?»
Рассматривая дорожку перед собой и стараясь миновать особо густые заросли острой травы, я быстро выбралась на пустой участок, по периметру которого росли невысокие сутулые деревца.
Земля в этом месте была вытоптана сотнями тысяч ног, отчего трава не росла вовсе, а в центре стоял невысокий каменный постамент, с абсолютно плоской и идеально ровной вершиной, словно кто-то неведомый - без усилия - срезал кусок камня. Деревья обступали полянку неровным кругом, отчего складывалось ощущение, будто некие существа навечно застыли в поклоне перед этим местом.
А меня влекло внутрь, и чем сильнее я сопротивлялась, тем сильнее было желание подойти к камню. В конце концов, оно стало настолько нестерпимым, что я не выдержала и сделала сначала один шажок, потом второй, и не заметила как оказалась возле камня. Плоский снаружи, внутри он имел небольшую выемку, в которой на самом дне сверкала, в лучах солнца накопившаяся за ночь, влага.