И я, и Марго, мы обе были счастливы и никто из нас даже ни на секунду не вспомнил о всех тех сложных обстоятельствах жизненного пути, которые свели наши дорожки вместе.
Глава 15, в которой девушки наконец добираются до Великой Арены Испытаний
"Если тебе пообещали златые горы, то, по крайней мере, на кучу разной гадости ты можешь смело рассчитывать."
(с) Зина Зябликова, сразу после того, как её не взяли в ученицы
- Эй, нежить! - донёсся до нас громки окрик с берега, как раз в тот момент, когда я уже ухватила Марго за её пухлый зад и, слегка придав ускорения, погрузила с головой в воду.
Обернувшись на крик, хотела уже было спросить: "Почему меня приняли за нежить?", но рассмотрев кто стоит на берегу, замерла, подобно роботу у которого внезапно закончилась зарядка. Я так и стояла в воде по пояс, слегка повернувшись к нему боком, чувствуя, как с моих волос по плечам и обнажённой груди стекают тонкими струйками холодные влажные ручейки.
А он стоял и с интересом разглядывал меня своими бесстыжими карими глазами.
А ведь больше он не сказал ни слова, лишь только в уголках его рта застыла язвительная усмешка.
Сейчас, когда незнакомец уже не прятался в свой балахон, я могла рассмотреть его лицо: загорелое, с упрямым подбородком и очерченными скулами. Его нос поначалу показался большим и привлёк внимание своей сломанной перегородкой, но затем я посмотрела в его глаза и поплыла. Опять, как тогда, возле обелиска.
И всё вокруг меня перестало существовать: и озеро, в котором я стояла перед парнем абсолютно обнажённая, и небольшой каменистый пляж, покрытый редкой растительностью, и даже Марго, застрявшая где-то там под водой.
Сейчас были только он и я, я и он, этот неизвестный для меня парень, смотрящий на меня без капли тепла, с интересом энтомолога, рассматривающего очередную редкую бабочку, или подобно работорговцу, нависающему над невольницей, и держащий в руках конец цепи, обвившей мою шею.
Мне хотелось подчиниться, опуститься перед ним на колени, стать послушной рабыней, только бы услышать его голос и никогда не узнать его недовольства.
Мгновение сменялось мгновением, и, чем дольше я смотрела в его глаза, тем сильнее хотелось стать его рабыней, отдать ему всю полноту власти над собой, над своими мыслями, над своим телом.
Но наваждение прошло так же внезапно, как и появилось, стоило только разорвать зрительный контакт с парнем. Вынырнувшая из воды Малгоржата, громко смеясь, обхватила меня за талию и, прижавшись ко мне своим гибким красивым телом, изогнувшись, перекинула через себя.
Вода накрыла меня с головой, я забарахталась в этой, слегка солоноватой озёрной воде, но быстро нащупала ногами дно и выпрямилась.
Марго стояла спиной ко мне, скрестив руки на груди, и гневно смотрела на парня, который в свою очередь рассматривал её без малейшей тени стеснения.
- Что надо? - зашипела девушка, а я обратила внимание, что её верхняя губа подёргивается - явный признак, что она готова вот-вот выпустить клыки.
- Мне? От вас? Ничего! - честно ответил парень приятным баритоном, как-то машинально провёл ладонью по волосам, ещё раз окинул взглядом наши мокрые тела и, бросив нам презрительно - прощальное: "Нежить", пошёл по тропинке в гору.
Я как завороженная смотрела, как высокий шатен, одетый в странный облегающий наряд военного образца, больше напоминающий отливающую зеленоватым цветом чешую, неспешно поднимается по склону наверх.
Смотрела, пока Марго подло не подошла сзади и не ущипнула за ягодицу.
- Ай, - вскрикнула я, - ты чего? Синяк же останется!
- А ты не стой с открытым ртом, словно смерть увидела, вдруг какая сороконожка в рот заползёт.
Я конечно покосилась на неё, но ничего ей не ответила.
Меня выдали мои глаза, во всяком случае, Марго совершенно точно читала меня как открытую книгу.
- Будь аккуратней, девочка! Есть люди, обладающие странной властью над смертью и её творениями.
- Ты знаешь кто это был? - рука упрямо не хотела нырять в лямку комбинезона, и будь я живой, я бы списала это на зябкость, но сейчас было абсолютно другое чувство - тело словно ощущало некий мандраж, какой бывает если ты прикоснулся к чему-то невероятному, запретному, тайному, пусть и самым краешком.