Н. Даниэль
Зямка Копач
(Хлопчик)
Действующие лица
Андрей Кудрявцев — командир красноармейского отряда.
Запалка — его помощник.
Микола,
Казимир,
Федор — красноармейцы.
Лейбка,
3ямка — подростки — воспитанники Красной армии
Марианна — мать Андрея Кудрявцева.
Самуил — старый рабочий, сапожник.
Петро — сапожник, большевик-подпольщик.
3орах — многосемейный сапожник.
Виктор — сапожник.
Ян — сапожный подмастерье.
Магда — служанка сапожной мастерской.
3игмунд — польский офицер, майор.
Брамик — начальник тюрьмы, лейтенант.
Савелий Никитич — его помощник,
Влас Маковецкий — тюремный надзиратель — бывшие надзиратели царской тюрьмы.
Сержант
1-й легионер.
2-й легионер.
3-й легионер.
Бенця — хозяин сапожной мастерской.
Сора — его жена.
Красноармейцы, польские солдаты, ремесленники.
Акт первый
Картина первая
Морозная зимняя ночь. Снег. Небольшая железнодорожная станция. Видны железнодорожные пути и составы. Вдали — вокзальные огни. То и дело нервно перекликаются паровозы и доносится гул вагонов, — в городе идет эвакуация.
Со стороны вокзала в сопровождении Федора, Запалки, Казимира появляется Андрей Кудрявцев.
Кудрявцев (отдает приказ). Составы с четвертого и второго пути отправить немедленно!..
Запалка (вытягивается по-военному). Есть отправить, товарищ командир!
Кудрявцев (обращается к Миколе). Караулы на вокзале усилить! Подозрительных задерживать. Понятно?
Микола. Так точно, понятно, товарищ командир! (Уходит.)
Кудрявцев (к Казимиру). Все посты расставил?
Казимир. Только теплушка с лекарствами, без охраны стоит.
Кудрявцев. Свободные красноармейцы имеются?
Казимир. Свободных нет, — все на постах!
Кудрявцев. Хлопчиков наших не видел?
Казимир. Они на посту, охраняют теплушки…
Кудрявцев. Передай по постам, что штаб находится теперь в депо.. Вернись немедленно… можешь итти…
Казимир. Слушаюсь, товарищ командир! (Уходит.)
Кудрявцев обходит пути и приближается к заброшенному тупику, у которого стоит запломбированный вагон-теплушка. Неподалеку от кос, на снегу, барахтаются двое подростков в длинных, волочащихся но снегу красноармейских шинелях. Они затеяли возню, чтобы немного согреться, а потом увлеклись и теперь уже борются всерьез, со всем азартом молодости. Кудрявцев, заметив борющихся, подходит к ним, приглядываясь. Те, увлеченные борьбой, продолжают свою возню.
Кудрявцев. Так его! Так его!.. А ну-ка, еще разок! Лейбка, не сдавай!.. Жару, жару больше!
Лейбка (вырываясь). Пусти… чего пристал! Холодно мне… чего балуешься?
Кудрявцев. А ну, пусти его, Зямка! Со мной, небось, не станешь? Сдрейфишь?
3ямка. Это я-то? Становись, товарищ командир!
Кудрявцев. О-о, вот он какой! Ладно. Скидывай шинель — готовь бока. Гляди в оба глаза, Лейбка, сейчас пятками вверх полетит!
Кудрявцев и Зямка, сбросив шинели, схватились.
Зямка (отдуваясь). Ффу… Ну, и жарко… Рубашка так и горит на теле… Какой тут мороз!
Лейбка (дрожа). А мне холодно! Руки остыли, ноги остыли.
Зямка. Да не хнычь ты! Ватой, что ли, тебе их укутать?
Кудрявцев. По местам! На пост!
Зямка и Лейбка, схватив винтовки, становятся но оно стороны теплушки, вытянувшись, как часовые.
Слушайте, ребята, что бы ни случилось, — с поста ни шагу. Ждите смену. Эта теплушка для пашей армии — большое дело сейчас. Здесь лекарства и перевязочный материал для наших больных и раненых товарищей. Понятно? Каждый аршин марли может спасти жизнь бойца. Попятно?
Зямка. Так точно, понятно, товарищ командир.
Лейбка (жалобно). А смена-то скоро придет? Мороз-то какой… Тридцать градусов!..
Зямка. Мороз! Товарищ командир, пускай он домой идет, — я один постою…
Кудрявцев. А ты не командуй здесь! Лейбка домой вернется, когда смена придет, через два часа. Пароль — Марат.
Зямка. Марат?
Кудрявцев. Марат. Имя такое.
Зямка. Не слыхал… Это кто же? Из наших?
Кудрявцев (улыбаясь). Из наших, Зямка, из наших!
Зямка. А-а! С товарищем Лениным работает вместе?
Кудрявцев. Нет, Зямка. Марат умер давно. Больше ста лет назад. Его убили…
Зямка. Убили?
Кудрявцев. Да. Убила женщина… как бы это тебе объяснить? Ну, словом, — французская белогвардейка… Пробралась к нему надом и заколола безоружного кинжалом… за то, что он боролся за французскую бедноту… Понятно?
Зямка. Понятно… Эх, жаль, я тогда на часах у его дверей не стоял!
Кудрявцев. Ну и что бы ты сделал?
Зямка. Я бы ее штыком… не дожила б до того, чтобы живой уйти!
Кудрявцев. И правильно сделал бы, Зямка! Вот что: коли мороз не спадет, что хотите делайте — на кулачках бейтесь, в обнимку валяйте друг друга, прыгайте, пляшите, — только глаз не смыкать! Понятно?
Зямка. Понятно, товарищ командир!
Лейбка (уныло). Понятно…
Кудрявцев. Ноги бумагой обмотали?
Лейбка. Бумагой?
Зямка. Зачем бумагой?
Кудрявцев. А затем, что теплее будет. (Достал из кармана несколько старых газет, передает мальчикам.) Нате. Обмотать как следует. К теплушке не подпускать никого. Пароль?
Зямка. Марат!
Кудрявцев. Марат. (Уходит.)
Лейбка и Зямка, усевшись на сют, начинают обматывать ноги бумагой.
Лейбка. Слюна во рту совсем теплая, а сплюнешь на землю, — ледышка падает… Ну и мороз! В такой мороз нос, говорят, сначала белеет, потом чернеет, а потом…
3ямка. А потом и вовсе отваливается. Лейбка! Нос-то у тебя…
Лейбка (испуганно). Ну?
3ямка. Белеет!
Лейбка (хватаясь за нос). Врешь?
Зямка. С места не сойти! Самый кончик — прямо, как снег, белый!
Лейбка. Да откуда же? Я его все время в башлык кутал.
3ямка. Плохо, должно быть, кутал…
Лейбка. Да я и не чувствую ничего…
Зямка (испуганно всплеснув руками). Лейбка, знаешь что?!
Лейбка (в ужасе). Ну?!
Зямка. Почернел!
Лейбка. Ой!.. (Трогает нос.) Может, показалось?
Зямка. Как уголь!
Лейбка. Домой побегу… Тридцать пять градусов…
Зямка. Куда? Дурак ты эдакий! Да шучу я, шучу. Ну-ка, покажи нос… (Щелкнул его по носу.) Чуешь?
Лейбка (неуверенно). Словно бы — да…
Зямка (еще раз щелкнул). А сейчас?
Лейбка. Больно!
Зямка. Порядочный нос от щелчка всегда болит… Даже летом… Значит, все в порядке…
Лейбка. А ты — тоже! Что ты - хозяин, чтобы меня по носу щелкать? До сих пор болит!
Зямка. А ты и вправду испугался?
Лейбка. Вот уж ничуть! Что ты думаешь — я шуток не понимаю? Ну и холод! Градусов сорок! Зямка, а как ты думаешь, час уже прошел?