Берг расслабился, а Паша отпустил рукоятку пистолета. Я сунул шпагу в ножны, и протянул Его Сиятельству.
— Какая дуэль, Александр Христофорович? Просто обмен мнениями на свежем воздухе.
Он взял шпагу и обратился к ребятам.
— Степень вашей вины и наказание, будет определено позже. Пока вы отправляетесь под домашний арест. Не смею задерживать. А ты, Орлов, поедешь со мной.
Я протянул ему забытый в суматохе нож, что кидал в меня Неклюдов. Бенкендорф повернулся к своей карете. Прибежал кучер, и, завернув этот нож в тряпку, вернулся на козлы. Я поднял с земли и надел пальто.
— А мне кандалы?
— Обойдешься — буркнул граф — поехали.
Я кивнул парням, и пошел за ним к карете.
Всю дорогу до Тайной Канцелярии, его сиятельство не открыл рта. Даже не простой мой вопрос куда мы едем. Ну и я молчал. А выйдя из кареты, понял, что меня привезли во внутренний двор какого то здания. Бенкендорф буркнул мне идти за ним. Сразу на входе я понял, что это и есть Тайная Канцелярия. Караульный, дежурный офицер — жандарм, какие то партикулярные и военные в коридорах первого этажа. Но мы, не задерживаясь, поднялись на второй этаж и вошли дверь с табличкой «Адъютант». Из-за стола у двери, напротив той, что мы вошли, поднялся лощеный жандармский ротмистр:
— Ваше Сиятельство!
— Кофе! — проронило сиятельство и пошло в кабинет — Орлов! За мной.
Я вошел и огляделся. Понятно. Во дворце у него выездной кабинет, а здесь — логово, и вотчина. Удобно, красиво, сдержанно, и здесь работают. Напротив окна, в огромном камине, горят дрова.
Не спрашивая разрешения, скинул пальто, и бросил его в кресло. Сам уселся рядом, оказавшись напротив графа, усевшегося за свой рабочий стол. Неслышно открылась дверь, и горничная внесла микроскопическую чашку на подносе. Но кофе запахло — на весь кабинет. Бенкендорф взял чашку и выпил по — турецки, одним глотком. Потом прямо посмотрел на меня и сказал:
— Ты мне ничего не хочешь рассказать?
Я достал кисет, и взглядом спросил разрешения. Он поморщился и подвинул пепельницу. На столе стоит ящик с сигарами.
— Лучше вы спрашивайте, а то я могу рассказывать часами.
— Посвяти меня в настоящие причины дуэли.
— А какие есть еще? — удивился я. — ко мне в дом, спозаранку, приперся Неклюдов. И потребовал извинений перед ним и графиней Мининой, за неподобающий тон. Получив отказ — вызвал на поединок.
— А ты согласился.
— Вы считаете, нужно было просто дать ему в морду? Честно говоря — очень хотелось. Но эти условности…
— Ты понимаешь, что все это крайне неубедительно?
— Я, честно говоря, ничего не понимаю. Но если вы настаиваете, впредь, без разговоров, буду этим дуэлянтам сразу ломать ноги. И объяснять, что так приказал граф Бенкендорф.
— Прекращай это фиглярство, Орлов! Ты будешь говорить?
— Да что вы хотите то?
Дурдом какой то! Неклюдов с отравленным клинком, Тайная Канцелярия, пресекающая большими силами банальную дуэль, и её глава, требующий от меня признания неизвестно в чем…
Бенкендорф еще немного посверлил меня взглядом. Снова бесшумно открылась дверь, только вошел дежурный офицер.
— В камеру — указал граф на меня, а потом сказал мне — вы задерживаетесь за участие в дуэли до суда.
Я пожал плечами.
— Будьте любезны, сообщите пожалуйста моему отцу.
Взял пальто и пошел за дежурным. Он привел меня в подвал, и сдал надзирателю. Тот пару мгновений меня разглядывал, потом приказал идти за ним. И пошел вглубь подвала, гремя перебираемыми ключами. У первой же двери он остановился, открыл её, и махнул рукой, заходи мол. Перед входом я тормознулся, и обратился к нему:
— Здесь как порядки, позволяют еды купить?
— Конечно, Александр Алексеевич. Чего желаете?
Я полез в карман и достал золотой. Еды, и коньяку. И табаку для сигарет.
— Через пол-часа все будет ваше сиятельство! Только просьба, бежать вздумаете — людей не убивайте.
— Не в твою смену, служивый. Так что — не переживай.