Она уныло кивнула.
— Ничего не могу с собой поделать, миссис Верлен. Я бы хотела, чтобы мысли не приходили ко мне, а они все равно приходят. Я начинаю представлять, что могло бы быть дальше, и иногда пугаюсь.
— Тебе следовало бы жить в каком-нибудь маленьком домике, где никогда ничего не происходит, — сказала Аллегра.
— Нет, нет. Я хочу жить здесь, и пусть меня иногда пугают.
Она повернулась к окну и замерла. Я подошла к ней.
Так мы и стояли рядом, глядя на рощу, но огонь больше не появился.
Свечи горели ровно, и Алиса с удовлетворением посмотрела на них.
— Вот видите, теперь они в порядке. Это было предупреждение. О миссис Верлен, пожалуйста, никогда не ходите в развалины одна в темень.
Я сказала:
— И все-таки я докопаюсь до причины этой глупой шутки.
Однако мне стало легче от того, что это не Аллегра. Потом я предположила, что просто какой-нибудь лакей мог звать на свидание свою служаночку.
Мы с Годфри встретились в домике недалеко от развалин. Интерес к археологии часто приводил его туда, и мы сделали этот домик местом наших свиданий.
Я сидела на ступеньках, а он — на столе, и мы говорили о Роме. Я рассказывала, как нравился ей этот домик, потому что находился рядом с раскопками, и как, оставаясь одна, я пыталась создать в нем уют.
— Нет, — говорила я, — конечно, готовить всякие разносолы было нельзя, но во дворе в небольшой пристройке Рома держала небольшую масляную печь. От нее шел ужасный запах, думаю, в основном из-за парафина, который она там хранила. Господи, как приятно свободно говорить о Роме!
— Что же могло произойти? — спросил он. — Давайте обдумаем все возможности и расследуем их, одну за другой.
— Именно этим я занимаюсь с тех пор, как узнала обо всем. Расследую и отбрасываю. Что это? — В комнате резко потемнело. И я и Годфри сидели спиной к окошку. Оно и так было настолько маленьким, что в комнате всегда царил полумрак, но в этот момент стало еще темнее.
— Кто-то был у окна, — прошептала я.
В мгновение ока мы оказались у двери, но никого не увидели.
— Эге, — сказал Годфри, — да вы по-настоящему испугались.
— Мне все время кажется, что за мной подглядывают, когда я не вижу.
— Ну, кто бы это ни был, он уже далеко.
Мы торопливо обошли вокруг дома, но не обнаружили никаких следов.
— Должно быть, просто облако закрыло солнце, — сказал Годфри.
Я взглянула на небо. На нем не было ни облачка.
— Никто не смог бы убежать так быстро, — продолжал он. — Просто исчезновение Ромы совершенно лишило вас присутствия духа, вот вы и пугаетесь всего так панически.
Я была готова признать это:
— Не успокоюсь и не приду в себя, пока не узнаю, где она.
Он кивнул.
— Давайте уйдем отсюда. Прогуляемся по окрестностям. Мы и там сможем поговорить.
И мы пошли, разговаривая на ходу; и только через некоторое время я спохватилась:
— Мы не посмотрели в пристройке, а там вполне мог кто-нибудь спрятаться.
— Если бы и заглянули, то нашли бы там скорее всего только вашу старую масляную печь.
— Но у меня такое странное чувство…
Я не закончила. Мне было ясно: он считает, что тень в окне мне померещилась.
Это случилось через несколько недель после того, как были получены тревожные вести. Мы с Годфри встретились в домике, поговорили немного и пошли прогуляться.
Годфри все больше склонялся к мысли, что причина исчезновения Ромы скрыта именно в этих местах. Ему доставляло удовольствие поминутно наклоняться и рассматривать ванны и мостовые в поисках, как он говорил, ключей к разгадке. Но я-то понимала, что ему просто интересно разглядывать их. Рассказала я ему и про огонь в часовне и подала идею, что Рома могла отправиться туда, чтобы исследовать это явление.
Но Рома пропала днем, а огонь днем не виден. А так ли это? Что если она днем вышла из дому просто на прогулку, вернулась затемно и, увидев огонь, пошла туда.
— Вполне возможно, — согласился Годфри. — Нам нужно как-нибудь вечером пойти в развалины и дождаться того, кто зажигает огонь.
Вспомнив замечания девочек, я подумала, что это может меня скомпрометировать. К тому же я была уверена, что миссис Рендолл следит за мной и подозревает в кокетстве с помощником.
Однако вслух я ничего не сказала, и, прощаясь, мы были ничуть не ближе к разрешению загадки смерти Ромы, чем раньше.
Я вернулась в Ловат-Стейси и, входя в зал, услыхала за собой шаги. Оглянувшись, я увидела перед собой Нэйпира. Он выглядел очень усталым и расстроенным.
— Я только что из Лондона, — сказал он. — Есть новости.