П а в л а. Я всегда говорю правду...
А н т и п а. Ну? Поглядим.
П а в л а. Увидите. А где же мама?
Ц е л о в а н ь е в а (из кухни). Иду, иду...
(Антипа идёт к столу с закусками; Павла, улыбаясь, к Софье.)
С о ф ь я. Устали?
П а в л а. Жарко! Пить хочу...
С о ф ь я. Вы сами платье шили?
П а в л а. Сама. А что?
С о ф ь я. Идёт к вам.
П а в л а. Я люблю, чтоб всё было свободно...
А н т и п а (сыну). Гляди, лишнее пьёшь, сконфузишься...
М и х а и л (дурашливо). Жених должен показать себя со всех сторон...
(Антипа, взяв его за плечо, что-то строго говорит ему, Михаил усмехается.)
С о ф ь я (Павле, вдруг, негромко). Который красивее?
П а в л а. Старший...
А н т и п а (резко). Цыц!
С о ф ь я (тихо). Антипа, что с тобою?
(Павла жмётся к ней.)
А н т и п а (смущённо). Ты извини, Павла Николаевна, это для тебя же лучше...
П а в л а. Что?
А н т и п а. А - вот... этот сударь... (Мычит.)
Ц е л о в а н ь е в а (с блюдом в руках, на блюде - кулебяка). Пожалуйте закусить, прошу вас...
П а в л а (Антипе). Надо быть добрым, а то я буду бояться вас...
А н т и п а (ласково усмехаясь). Ты всё про своё, про добро... Эх, дитё ты моё... (Говорит ей что-то, понизив голос.)
М и х а и л (хот и выпивший, чувствует себя лишним, бродит по комнате, усмехаясь, на ходу говорит тётке). Тесно, как в курятнике...
Ц е л о в а н ь е в а (волнуясь, следит за всеми, подходит к Софье). Пожалуйте к столу-то! Зовите, а то меня не слушает никто...
С о ф ь я (задумчиво). Нравится мне ваша дочь...
Ц е л о в а н ь е в а. О? Дай-то господи! Посмотрели бы вы за ней, поучили её...
С о ф ь я. Да, конечно. Наше, бабье дело везде - общее...
П а в л а (удивлённо). А как же люди?
А н т и п а. Что - люди?
П а в л а. Что ж они подумают?
А н т и п а (с жаром). Да мне - пёс с ними! Пускай, что хотят, то и думают. Люди! Чем я обязан им? Горем да обидами. Вот она, рука, которой я жизнь свою возводил, - это моя рука! Что мне люди? (Выпил водки, вытер рот салфеткой.) Вот ты моя будущая... дочь, скажем; ты всё говоришь - ласково надо, добром надо! Четвёртый раз я тебя вижу, а речи твои всё одинаковы. Это - оттого, что жила ты в монастыре, в чистоте... А поживи-ка на людях другое заговоришь, душа! Иной раз так бывает - взглянешь на город, и до смерти хочется запалить его со всех концов...
П а в л а. Тогда и я сгорю...
А н т и п а. Ну, тебя я... ты не сгоришь!
Ц е л о в а н ь е в а. Вы что, Михаил Антипович, не выпьете, не закусите?
М и х а и л. Папаша не велит...
А н т и п а. Что-о?
М и х а и л. И невеста не угощает.
П а в л а (краснея, кланяется). Пожалуйте, я налью...
М и х а и л. И себе...
П а в л а. Не люблю я...
М и х а и л. А я - очень люблю водку...
П а в л а. Говорят - вредно это...
М и х а и л. Врут! Не верьте. Ваше здоровье!
А н т и п а. Слабоваты здоровьем люди становятся, Анна Марковна, а?
Ц е л о в а н ь е в а. Отчего же? Пашенька у меня...
А н т и п а. Я - не про неё, конечно. А вот, хоша бы мой: много ли выпил, а и глаза мутные, и рожа оглупела.
С о ф ь я. Ты бы вслушался в то, что говоришь.
Ц е л о в а н ь е в а (смятённо). Сынок ваш молодой...
А н т и п а (сестре). Я - правду говорю! Анна Марковна знает, как раньше пили, у неё благоверный неделями качал... (Целованьевой.) А что молодой - это ещё не велико дело, это - проходящее мимо, молодость...
(Настроение - напряжённое, все ждут чего-то, присматриваются друг к другу. Софья настороженно следит за братом и Павлой; Михаил курит, тупо, пьяными глазами глядя на отца; Павла пугливо оглядывается. Антипа - у стола с закусками, Павла сняла чайник с самовара, мать её суетится около стола.)
Ц е л о в а н ь е в а (шепчет). Ой, Пашенька, жутко мне...
С о ф ь я (брату). Не много ли пьёшь?
А н т и п а (угрюмо). Ну, не знаком я тебе...
С о ф ь я. Всё-таки - следи за собой...
А н т и п а. Не мешай! Знаю, что делаю.
С о ф ь я. Знаешь ли? (Смотрят в лицо друг друга.) Ты что затеял?
А н т и п а. Разве он ей пара? Его - не исправим, а её - погубим зря...
С о ф ь я (отступая). Послушай, неужели ты решишься?..
А н т и п а. Стой, не подсказывай! Хуже будет...
М и х а и л (усмехаясь). Сговор, а - не весело! Все шепчутся...
А н т и п а (встрепенулся). Это всё твоя тётка серьёзничает... Эх, жаль, народу мало!
П а в л а. Вот и сказалась нужда в людях...
А н т и п а. Поддела! Упряма ты в мыслях твоих, Павла Николаевна... Что ж! Это так и надо женщине: держись за одно супротив всего...
П а в л а. А мужчине...
А н т и п а. Мужчина? Он - сам по себе. Он дикой. Его схватит за сердце - так он тут, как медведь, - прямо на рогатину... куда хочешь, да! Ему жизнь дешевле, видно...
Ц е л о в а н ь е в а. Пожалуйте чайку-то...
А н т и п а. Теперь бы холодненького чего...
М и х а и л. Шампанского советую...
А н т и п а. Первый совет слышу твой умный! Иди, найди...
М и х а и л. Могу... (Идёт в кухню покачиваясь, зовёт.) Женщина! Красавица...
А н т и п а (подмигивая Павле). Видишь? А я - втрое боле его выпил. И таков я во всём - больше людей.
П а в л а. А чего вы боитесь?
А н т и п а (удивлён). Я - боюсь? Как это - боюсь?
(Софья оживлённо, тихонько говорит с Целованьевой, но вслушивается в слова брата.)
П а в л а (заметив это, весело говорит). Вы зачем же конфузите моего жениха?..
А н т и п а. Чем я его конфужу? Он мне - сын... я помню...
П а в л а (тише). Что вы на меня так смотрите?
А н т и п а. Под одной крышей будем жить, - узнать хочу - с кем? Вот, ты говорила - в монастыре хорошо, тихо... У нас тоже будто монастырь... Разве иной раз Софья буянит...
П а в л а. А ведь вы - добрый...
А н т и п а (хмурясь). Ну... не знаю! Со стороны, конечно, виднее. Ты всё о своём... занимает это меня! Нет, я, пожалуй, добротой не похвастаюсь. (Вспыхнул.) Может, и было, и есть в душе доброе, хорошее, да куда ж его девать? Его надо к месту, а нет в жизни места для добра. Некуда тебе сунуть хороший твой кусок души, понимаешь ты - некуда! Нищему что хошь дай - всё пропьёт! Нет, Павла, не люблю я людей... У меня дома один хороший человек Тараканов, бывший помощник исправника...
С о ф ь я. Спасибо!
А н т и п а. Ты? Ты - молчи! Ты - чужая... ты - другая... Бог тебя знает, кто ты, сестра! Разве ты - добрая? Мы ведь про доброту говорим, а ты не добрая, не злая...
С о ф ь я. Хорошо ты меня рекомендуешь!..
А н т и п а. Не плохо, Софья! Вот, Анна Марковна, - она меня моложе почти на два десятка, а в тяжёлый час я к ней, как к матери, хожу.
С о ф ь я. Что это ты... разговорился? Странно...
А н т и п а. Стало быть - так надо! Да. Тараканов... его за доброту со службы прогнали - это верно! Он умный, знающий, а - неспособный ни к чему. На него только смотреть хорошо... как на забавную вещь. Встарину его бы шутом домашним сделали...
С о ф ь я (улыбаясь). Выдумал! Почему - шутом?
А н т и п а. Так мне видится. А ты - ты уж не нашего, Зыковых, гнезда, ты шесть лет за дворянином замужем была, в тебе барская кровинка есть...
С о ф ь я. Перестал бы ты, Антипа...
А н т и п а. Нет, погоди! Ты - умница и всякому делу хозяйка: так ведь ты - женщина, птица вольная, снялась да и полетела. А я - остался один! И мужчина не всегда знает, чем он завтра будет, а женщина твоего характера и подавно - это уж так!
Ц е л о в а н ь е в а. А Михайло Антипыч?