П а в л а (входит). Можно к тебе?
С о ф ь я. Конечно!
П а в л а. Холодно везде...
С о ф ь я. Вели затопить камин.
Т а р а к а н о в (подавая пачку бумаг). Извольте-ка... Могу идти?
С о ф ь я. Благодарю вас. Пошлите, по дороге, Стёпу. И - Мишу...
П а в л а. Почему ты такая нарядная?
С о ф ь я. Гостя жду.
П а в л а. А Миша опять стихи сочинил.
С о ф ь я. Хорошо?
П а в л а. Да. Про сосны.
С о ф ь я. Он выпивши?
П а в л а (вздохнув). С утра.
Ц е л о в а н ь е в а (в двери). Конечно - мальчик должен пить мёртвую.
С о ф ь я. Почему же должен?
Ц е л о в а н ь е в а. А - обидели!
С о ф ь я. Мало ли обиженных!
Ц е л о в а н ь е в а. Все и пьют. А вы думаете - отчего пьют? И отец твой от обиды пил: он был умный, а никто за ним этого не признавал. Он и стал ум свой озорством доказывать, вот - как лесничий! Его, конечно, судить, а он того пуще озорует. Много ли человеку надо? Душа человечья детская, душа недотрога... Зачем, бишь, я пришла? Да, Софья Ивановна, вы Стёпке жёлтую ленту подарили?
С о ф ь я. Подарила, а что?
Ц е л о в а н ь е в а. Ну, тогда - ничего. А то она запутала в мочало своё ленту и пялится на кухне перед зеркалом...
П а в л а. Бросьте это, мамочка!
Ц е л о в а н ь е в а. Да мне что? Своё добро береги, а чужое вдвое...
(Степка входит.)
Ц е л о в а н ь е в а. Вот она, красавица...
С т ё п к а. Звали меня?
Ц е л о в а н ь е в а (уходя). Конечно, звали. Какая без тебя жизнь!
С о ф ь я. Затопи камин, Стёпа...
С т ё п к а (убегая). Ух, не любит меня бабушка... страсть сердитая!..
С о ф ь я. Славная девчоночка...
П а в л а. Одна она в доме весёлая. Только дерзкая очень.
С о ф ь я (подходя к ней). Скажи-ка ты Антипе, чтоб он тебя в Москву свозил...
П а в л а. Зачем?
С о ф ь я. Посмотришь, как живёт столичный город.
П а в л а (равнодушно). Хорошо, я скажу.
С о ф ь я (положив руку на голову ей). Тебе этого не хочется?
(Из внутренних комнат вошёл Михаил, посмотрел на них и опустился тихо в кресло. Почти не видный за портьерой, сидит и дремлет.)
П а в л а. Ехать? Нет. Мне - уснуть хочется на год, на три... а проснусь - и чтобы всё было другое...
С о ф ь я. Это - ребячество, Павла! Надо учиться самой строить свою жизнь. Нельзя ждать, что другие сделают необходимое тебе.
П а в л а. Не сердись на меня, пожалуйста!
С о ф ь я. Ты - молодой человек, сердце у тебя доброе, людей тебе жалко, - да?
П а в л а. Я знаю, что ты хочешь сказать. Право же, Миша мне вовсе не нравится, просто я люблю, когда он говорит.
С о ф ь я (удивлённо отклонилась). Я не про это! Но, уж если ты сама начала, так я скажу - ты плохо ведёшь себя с ним! Он - не ребенок, и это может кончиться худо для тебя.
П а в л а. Ах, мне так скучно! Что же мне делать? Он такой занятный...
С о ф ь я. Уезжай с Антипой, а я без вас устрою Михаила.
П а в л а. А может, лучше с мамашей?
С о ф ь я. Тебе тяжело с мужем?
(Павла молча жмется к ней.)
С о ф ь я (поднимая голову её, смотрит в глаза). Милая, я это понимаю... Я говорила тебе, что у меня муж тоже был...
С т ё п к а (вбегает). Софья Ивановна - немец приехал, нарядный ужасти!
С о ф ь я. Вот... (Провела рукой по лицу.) Ну, Павля, ты оставь меня...
П а в л а (вскакивая). Ах, господи... как я желаю тебе...
С о ф ь я. Спасибо, милая!.. Скажи, Стёпа, что я прошу его... (Оставшись одна, прикрыла книгой бумаги на столе, оправляет волосы перед зеркалом, увидала в кресле Михаила.) Миша! Ты - давно здесь?
М и х а и л. Давно...
С о ф ь я. Слышал, что мы говорили?..
М и х а и л. Слышал что-то... Немец приехал. Монашка что-то сочиняла...
С о ф ь я. Сочиняла?
М и х а и л. Ну, конечно. Она же всегда сочиняет... Она всё ещё живёт в куклы играя. И я для неё - кукла, и отец, и ты... Она на всю жизнь такой будет.
С о ф ь я. Знаешь - это, пожалуй, верно!
М и х а и л. Зачем ты меня звала?
С о ф ь я. Теперь не нужно уже. Иди, пожалуйста... Я потом позову тебя.
М и х а и л (вставая). Пошёл. Выходи-ка ты замуж за этого немца и гони всех нас к чертям в болото... всех, вместе с романическим папашей и его второй молодостью...
С о ф ь я. Ах, да иди же!
М и х а и л. Ш-ш! Тебе нужно быть в полном обладании всеми чувствами... Здравствуйте, цивилизация и культура!
X е в е р н (одетый очень парадно, бриллиант в галстуке и на пальце левой руки. Молча здоровается с Михаилом, целует руку Софьи, идёт за нею к столу). Вы, вероятно, догадываетесь, почему я просил вас принять меня сегодня...
С о ф ь я (садясь). Кажется - догадываюсь...
X е в е р н. Это очень приятно мне...
С о ф ь я. Да?
X е в е р н. Это устраняет лишние объяснения. Можно курить?
С о ф ь я. Как всегда. (Пододвинула ему пепельницу, спички.)
X е в е р н. Я несколько волнуюсь...
С о ф ь я. Дать воды?
X е в е р н. О, нет! Это волнение естественно...
С о ф ь я. У вас очень внушительный вид сегодня...
X е в е р н. Если б и мысли мои внушили вам доверие ко мне...
С о ф ь я. А вот - познакомьте меня с ними.
Х е в е р н. Такова и есть цель моего визита! (Раскуривает сигару.) Вы знаете, что я очень уважаю ваши идеи, они вполне отвечают моим задачам.
С о ф ь я. Весьма лестно слышать это.
Х е в е р н (кланяясь). Да. Я говорю искренно. Вы, конечно, не откажете мне в знании России и русских людей - я умею видеть много и хорошо! Я восемнадцать лет среди русских, я изучил их, и мой вывод есть такой: Россия страдает прежде всего недостатком здоровых людей, умеющих ставить себе ясные цели. Вы - согласны?
С о ф ь я. Далее.
Х е в е р н. Да. У вас очень редки люди, уверенные в себе, в своих силах. У вас очень много метафизики - мало математики...
С о ф ь я. Вы говорили это не раз...
Х е в е р н. Я так думаю! Теперь - вы: вы женщина с умом и характером.
С о ф ь я. Благодарю вас...
Х е в е р н. Это - правда! Я даже думаю о вас аллегорически: Софья Ивановна - это новая, здоровая душою Россия, которая, в условиях, достойных её, может делать всякое дело, может делать очень много культурной работы.
С о ф ь я. Вы меня захвалите...
Х е в е р н. Это всё совершенно серьёзно! И потому союз со мной, который я вам предлагаю, имеет очень глубокий смысл. Это - более, чем просто брак, да! Моя энергия и ваша - о! - это будет колоссально! Когда два сильных лица понимают свои задачи, это очень... важно, особенно для России, в те дни, когда она должна, наконец, бросив всякие эти... мечтания, взяться за простое дело жизни, поставить себя на крепкую ногу... Ваш брат увлечён семейной жизнью, он стал плохо работать, как я имел честь не однажды указать вам, заботясь о ваших интересах...
С о ф ь я. Вы впервые объясняетесь в любви?
Х е в е р н (несколько смущён). Позвольте - теперь вопрос не этот! О чувствах я говорил вам - четыре раза.
С о ф ь я. Четыре? Так ли?
Х е в е р н. Так. Я - помню! Первый раз - в саду предводителя дворян, на именинах его, когда был дождь и вы промочили ноги. Второй - здесь, на берегу пруда, на скамье. Вы тогда смутили меня, сказав шутливо о лягушках, что они тоже квакают - про любовь...
С о ф ь я. Третий и четвёртый я помню.
X е в е р н. Это, конечно, верно, о лягушках, но - извините - это была несвоевременная шутка! Когда сердце человека жадно хочет...
С о ф ь я. Давайте прекратим эту беседу, Густав Егорович...