То ль земной недостает.
То ли счастья не хватает…
Души взмыли и витают
У заоблачных высот.
Но любовь, известно, зла…
Третья, что сидела рядом,
Убежала вскоре взглядом
На другой конец стола.
Кто-то вспомнил о ковре,
Ну, конечно — самолете!
Встрепенулась:
— Вот даете!
Все смешалось в голове.
С самолетом — что за вкус?
Не взяла бы без раздумий!
Я на днях видала в ГУМе —
То ковры! Была без чувств.
Мы на землю — кувырком! —
С облаков летели вместе.
Смотрим — вроде все на месте
В чинном зале, за столом:
Двое — так себе, увы.
Средних лет и средней стати,
И девица в модном платье
Как и прежде — визави —
Хороша и молода,
Не сидит, а пребывает.
— Да, — сказал один, — бывает…
— Да, — другой ответил, — да…
* * *
— Что ты думаешь о смерти?
Ждет она, расставив сети,
К ней идешь на всех парах…
— Я не думаю о смерти —
Дел немало на планете.
Я за жизнь за всю в ответе
Здесь с природой на паях.
— Чепуха! Все сдует ветер.
Все, что есть на этом свете,
Превратится в тлен и прах,
И однажды на рассвете
Смерть придет. Что скажешь смерти?
— А скажу: некстати встретил.
Я теперь один на свете:
Пайщик мой — увы и ах…
Вся планета на руках.
Вот цветок — и тот в зубах.
РОМАНТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
С ПЕЧАЛЬНЫМ КОНЦОМ
На горе стоит коза —
очень грустные глаза:
надоело быть козой,
захотелось — стрекозой.
И случилось — вот дела! —
На глазах растут крыла.
И…
взмахнула!
И… пошла! —
Кругом около кола…
Кто-то помешал стезе,
гору
привязав
к козе.
* * *
Разлуку ожидаешь,
Как обвала.
А подойдет, неслышная
Тайком —
И словно сорвала вдруг
Покрывало
И обдала внезапно
Холодком.
Ну, это ладно.
Дунет — перестанет.
Уж коль пришла —
Пусть заберет свое.
Беда, когда
Она снежинкой стает,
И вот уже
Как не было ее…
ТОМЛЕНИЕ
Мне многое надо.
Мне многого хочется,
И, сбросив с себя.
Как пиджак,
Одиночество.
По теплым аллеям
Знакомого сада
Пойду я туда.
Где темнеет ограда.
На место укромное,
К детской площадке.
Где дети возводят
Песчаные замки.
Чтоб там посидеть
На нагретой скамейке,
Увидеть, как тень
Извивается змейкой.
Как кто-то на дольки
Кроит апельсин
И, жмурясь на солнце,
Грустит без причин…
* * *
Пустяки какие, право…
Пусть я славой не увенчан.
Но любить имею право
Самых лучших в мире женщин.
Да, согласен — я не вечен,
Да, уйду в безвестность ту же.
Но люблю совсем не меньше,
И любовь моя не хуже.
Не нахал и не задира.
Но беру я в руки лиру
И пишу, как три Шекспира,
Не явившиеся миру.
Да, гляжу на жизнь я смело.
Да, лицо открыто ветру.
Я люблю, как три Ромео
Незабвенную Джульетту.
Не нужны великих лавры.
Взял свои б, но по закону,
Что там мавр?
Во мне три мавра —
Все ревнуют Дездемону.
Жизнь любовью одарила.
Светит так — зимою жарко!
Жаль, что нет уже Шекспира,
Данте нет и нет Петрарки.
На семи ветрах не гаснет,
Не тускнеет от печалей…
И вздохнул на полке классик:
«Мы такую не встречали!»
* * *
К дороге сбегаются тропки
И вяжут свои узелки.
О сколько их здесь
Проступило у самой дороги!
И кто-то проходит бездумно.
Чеканя шаги,
И кто-то склонился над ними
В неясной тревоге…
И кто-то еще.
Проскочивший стремительно вдаль —
Шуршание шин
И уверенный рокот мотора.
Зачем ему тропки?
Восторженно жмет на педаль.
Как лбом прошибает
Прозрачные стены простора.
О поздняя мудрость!
Мы носим ее, как медаль.
Нуждаясь, как прежде,
В участье чужом и подмоге.
О тропках не помним.
Нам тропок забытых не жаль.
Когда есть дороги.