Также на базе имелось и отделение охраны во главе со старшим лейтенантом Лукичевым. Человек он был весьма неприятный, после общения с ним хотелось всё время руки помыть. С нами, да и с солдатами, говорил исключительно через губу, с этаким презрением. Одним словом, мерзкий тип.
Поскольку я прибыл самым последним, меня ввели в курс дела и обрисовали задачу. Необходимо было всеми силами продолжать исследования и добиваться результата в кратчайшие сроки. Именно поэтому для нас была построена в глухомани эта база, завезено кое – какое оборудование и вообще, созданы максимально комфортные по нынешним временам условия. В ангаре вольеры и лаборатории, под ангаром склад с продуктами лет так на сто с гарантией, два заправленных под завязку газгольдера прикопаны, генераторы, скважина своя, плюсом два контейнера с дровами про запас (ума не приложу откуда их взяли) и контейнер с питанием для наших подопечных. Да и по мелочи много всего. Вот только книг не было, что нас очень угнетало.
Все мы, кроме Бевза, были одного возраста ко всеобщему удивлению быстро сошлись. Да и генетик, хоть и был убелен благородными сединами, но фору нам, молодым, давал о-го-го какую! Именно он, нас, взрослых увальней, заставил делать по утрам зарядку в любую погоду и научил обливаться холодной водой. Так же по его настоянию мы вырубили все деревья поблизости от базы, тщательно оберегая запасы газа и дров на «чёрный день». Спасибо тебе, Николай Николаевич, и будь ты проклят! Спасибо за разумность твоих действий и вколоченные основы выживания. Проклинаю за то, что всё это оказалось бесполезно. Я один, я умираю, и сам себе не могу ответить, почему не покончил с собой раньше. Зачем терплю?
Ты прости, опять размяк… Все чаще случаются перепады настроения, как у беременной. То плачу, то смеюсь… Если бы не она, моя единственная компаньонка, свихнулся бы уже бесповоротно, а так ещё удерживает что-то от окончательного безумия…
Как я уже тебе рассказывал, книг у нас не было, и это морально очень угнетало. Но мы, на свою беду, нашли выход! Солдатики, жившие в бытовках на улице, через несколько недель уже сходили с ума от однообразия и придирок Лукичева. И поэтому, естественно, начались самовольные отлучки из лабораторного комплекса. На свой страх и риск обследуя окружающую территорию, они нашли полузаброшенную деревню, а в ней библиотеку. Когда мы об этом узнали, радости не было предела! Пойми, мы с книгами всю жизнь рядом, с пелёнок. Так устроен наш мозг – всегда, в любое время нужна информация. А без неё – интеллектуальная ломка.
В общем, Яремчук не удумал ничего лучше, как предложить военным десять литров чистейшего медицинского спирта из наших запасов за доставку всей библиотеки на базу. Естественно, переговоры шли без ведома начальства, поэтому молодыми ребятами такое предложение было принято на ура! Тот час они погрузились, не смотря на брань командира, в наш единственный бортовой ГАЗ и уехали. Вернулись глубоко за полночь, свалили книги у ангара и вытребовали обещанное. Пока мы, учёные ослы, трепеща от радости, переносили внутрь столь нежный нашим сердцам груз, случилось страшное.
Старший лейтенант, решив поучить подчиненных соблюдению армейских порядков, вломился к ним в вагончик и стал орать на всю базу в свойственной ему хамской манере. Обещал все кары египетские на солдатские головы, а затем стало тихо. Мы и осознать, что случилось, не успели, как отделение резво загрузилось в грузовик, после чего уехало в неизвестном направлении.
В общем, в вагончике мы нашли мёртвого, с отверстиями в груди от ножа, Лукичева. Так у нас появилась первая могила у забора, и мы остались без охраны.
Не скажу, что это событие как-то чрезмерно на нас повлияло. Жили мы в ангаре, с военными общались крайне редко, да и то только после плановых сеансов радиосвязи с кем-то, кто имел позывной Ростов-один. Именно он передавал нам сводки о происходящем в мире и интересовался успехами в исследованиях. К своему стыду, после похорон мы испытали даже некоторое облегчение. Ну вот побаивались мы этих вооруженных людей, сами не знали почему.
Наши чтения вслух возобновились. Да, забыл сказать, помимо моих доберманов на территории лабораторного комплекса было ещё трое подопечных. Все из породистых собак (как мне рассказали коллеги, наша старая инициатива о добровольном сотрудничестве нашла отклик и в других институтах), однако не взрослые особи, а совсем крохотные щенки. Маламуты Барон и Весна да потешный лабрадор Бублик. Каждый вечер мы собирались с ними под уютной лампой в одной из комнат, и они слушали, слушали, слушали… Как дети рождественскую сказку, с горящими глазами…