Оказывается, там какая-то гиперинфляция приключилась. Ну, если по-простому, то за миллион 1920 года, давали один рубль 1923 года, а в лотерею можно было выиграть двести миллиардов и этих денег хватило бы почти на год.
Не хило так они денежки тогда печатали, я уж молчу на чем — не деньги, а промокашки! Мне папа, пару таких банкнот после этого, дома показал, они на плохую туалетную бумагу похожи.
Не знаю, как тогда люди жили, захотел хлебушка в магазине купить, тащи вместо кошелька чемодан! И еще не факт, что одного хватит!
Представляете! Дешевле было туалет деньгами обклеить, чем на краску и обои потратиться, я уж боюсь подумать, чем тогда задницу подтирали.
Так что пока с островом на море придется подождать. Но я уверен, нас в будущем ждет большущая удача! Ну да, сегодня не повезло, но мы с Мишкой не унываем, как только обнаружим старый прабабушкин адрес, так и разбогатеем. Кстати и мне нужно в папиных документах порыться, чем черт не шутит, ведь и у меня прабабушка, наверное, была!
В конце концов, прабабушкиных кладов никто не отменял!
Ко мне в гости приехал мой детсадовский друг Леша
Ко мне в гости приехал мой детсадовский друг Леша. Я как раз закончил пятый класс, а он шестой. Я встретил его у метро, и мы решили немного погулять в парке Сокольники.
Мы шли по длинному скверу мимо разных летних кафешек, запах от жарящихся на огне шашлыков дразнил наши носы почище красной тряпки для быка, но позволить себе роскошь купить пару троек шампуров с этой вкуснятиной, мы, увы, не могли.
— Где бы заработать денег? — облизываясь, спросил меня Лешка.
Я в ответ пожал плечами. Вопрос, конечно, был риторический, Леша и сам знал, что денег нам не заработать негде, а родители, в целях безопасности нашего здоровья, держали наши карманы на строгой диете.
Бодрым шагом мы приближались к переходу, за которым после площадки и внушительных открытых ворот, начинался сам парк.
Кафешки остались позади, зато по бокам молодые ребята лет двадцати, предлагали всем испытать свои силы. Прокатиться на специальном велосипеде каких-то десять метров и получить в награду пятьсот рублей. Хитрость заключалась в том, что этот велосипед рулил колесом в противоположную сторону от поворота руля и без долгой тренировки, с него можно было только свалиться.
Не смотря на это, вокруг них вилась куча подростков с девицами, которые хотели произвести на них неизгладимое впечатление или просто пофорсить.
Хитрые парни не просто зазывали народ, но и показывали сами, что на этом велике можно проехать даже больше десять метров
Как говорит мой папа, ребята придумали сравнительно честный отъем денег у самоуверенных лохов. В таком случае, я тоже был лох, и мои друзья тоже, потому что каждый уважающий себя мальчик считает, что уж он то точно сможет проделать на этом велосипеде такие же финты.
— Сколько у тебя денег? — спросил у меня Лешка.
Я, пошарив во всех карманах, наскреб мелочью сорок пять рублей.
— И у меня пятьдесят — сказал мой друг, и глаза у него загорелись.
— Дохлый номер — сказал я ему, мы с ребятами договорились так же старый велосипед испортить и хорошенько потренироваться, а так, только деньги потратишь.
— Я бы точно проехал — вздохнул Лешка, поняв, что свои сорок пять рублей я ему на это не дам.
— Там дальше еще прикольный аттракцион есть — решил я его отвлечь.
— И что это за аттракцион? — спросил Леша.
— Турник с прокручивающейся палкой, на таком ни в жизнь минуту не удержишься, я утром, когда этих разбойников не было, несколько раз пытался.
— Ну если ты не смог, то я уж подавно — с легкостью поверил мне совершенно неспортивный Лешка, — а это что?
К нам как раз приблизился еще один шустрый парень с парой пачек печения и пластиковой бутылкой с водой в руках и заманчивыми предложениями.
— Всего за пятьдесят рублей! — звонко вещал он, — вы можете получить тысячу, если у всех на виду съедите за минуту пачку печения. При условии — вначале можете горло водичкой смочить, а потом есть печенье в сухомятку!
— Это печенье, Гошка, стоит больше пятидесяти рублей — схватив меня за руку, прошептал Лешка, — даже если я не выиграю, то ничего не потеряю, к тому же такое печение я люблю.
— Ты не понимаешь, тут подвох, я уже много раз за другими наблюдал — стал переубеждать его я, — сперва кажется, чего проще, набил рот печением и проглотил. Вот только оно, почему-то не глотается.