Мишель Селмер
   За рамками приличия
 [Картинка: i_001.jpg]  [Картинка: i_002.jpg] 
   Глава 1
   Никакого сомнения, этот человек невыносим.
   И все-таки она тут, в Эль-Пасо, на гостевой парковке у главного здания «Вестерн ойл», сидит в своем пикапе, а послеобеденное техасское солнце жжет ей лицо через лобовое стекло.
   Кэтрин Хантли не видела своего деверя, Адама Блера, президента компании «Вестерн ойл» три года — со дня похорон сестры. Она удивилась, когда он позвонил и попросил о встрече. Однако ей совершенно не показалось странным предложение приехать к нему, так как он слишком занят, чтобы посетить ее ферму в Пекинсе, в двух часах езды от Эль-Пасо. Ведь Адам — миллиардер, нефтяной магнат, а она — дочь владельца скромной скотоводческой фермы. Кроме того, он привык, что все делают то, чего хочет он.
   Но не поэтому Кэтрин согласилась приехать. Во-первых, ей давно надо было купить кое-что для фермы. Во-вторых, она могла попасть на кладбище. И вид могилы сестры, и мысль, что Кэтрин перешла из разряда «маленькая сестренка» в разряд «единственный ребенок», возродили боль. Несправедливо, что Ребекка ушла из жизни так рано. И что родителям довелось познать неутешное горе — потерю дочери.
   Кэти посмотрела на часы и увидела, что опаздывает, а она гордилась своей пунктуальностью. Девушка открыла дверцу машины и вышла на палящий зной. Было так жарко, что асфальт промялся под подошвами ее сапог. Она быстро добралась до парадной двери и вздрогнула, когда из вестибюля на нее хлынула струя холодного воздуха.
   Из того, с каким подозрением взглянул на нее охранник, когда она подошла к металлоискателю, Кэтрин сделала вывод, что тут не часто появляются женщины, одетые в джинсы и рабочую блузу. И конечно, металлоискатель тут же зазвонил: на ее сапогах были железные подковки.
   — Выньте все из карманов, пожалуйста, — предложил охранник.
   Она приготовилась объяснить, что у нее в карманах ничего нет, когда глубокий голос сказал:
   — Пропустите ее.
   Кэтрин подняла глаза и увидела своего деверя. У нее екнуло сердце.
   Бывший деверь…
   Охранник немедленно пропустил ее, и Адам шагнул ей навстречу с протянутой рукой.
   — Рад снова увидеть тебя, Кэти, — произнес он.
   — Я тоже.
   Она спросила себя, не стоит ли обнять его, но ситуация и так была достаточно щекотливой. Девушка протянула ему руку, беспокоясь, заметит он или нет ее мозоли, не говоря уже об отсутствии маникюра. Адам, несомненно, привык к таким женщинам, как Ребекка, проводившим долгие часы в салонах красоты, чтобы сделать маникюр, педикюр и другие вещи, на которые у нее не было ни времени, ни желания.
   Конечно, не важно, что он подумает о ее ногтях. Однако когда Адам отпустил ее ладонь, Кэтрин засунула руки в карманы джинсов.
   Адам, напротив, выглядел именно так, как должен выглядеть миллиардер и президент компании. Она почти забыла, какой он высокий. Кэтрин не считала себя маленькой, однако Адам был выше ее на целую голову.
   Его темные волосы так же коротко подстрижены, как раньше, но на висках появилась седина. Конечно, мужчин такого типа седина только красит. В уголках глаз и на лбу легли горькие морщины, которых раньше не было. Возможно, результат стресса из-за болезни Ребекки.
   И все-таки Адам выглядел очень хорошо для сорокалетнего мужчины.
   Кэти было всего семнадцать, когда десять лет назад ее сестра вышла замуж. Она никому не признавалась, что ей немного нравится красавец деверь. Но ни Кэти, ни ее родители не предполагали, что этот обаятельный мужчина украдет у них Ребекку.
   — Как ты доехала? — спросил Адам.
   Она пожала плечами:
   — Как всегда.
   Когда же он объяснит, зачем она ему понадобилась, или, по крайней мере, поблагодарит за то, что она проделала такой путь, чтобы встретиться с ним? Вместо этого Адам указал на буфет в другом конце вестибюля.
   — Можно угостить тебя чашкой кофе?
   — Конечно. Почему бы нет?
   Все, кто был в буфете, за исключением обслуживающего персонала, были одеты в деловые костюмы. К тому же многие смотрели на экраны ноутбуков или разговаривали по мобильным телефонам. Когда вошел Адам, все бросили свои занятия, чтобы поздороваться с ним.
   Боже праведный! Когда этот человек входит в комнату, он всех подавляет. Но ведь он босс. И эти люди уважают его. Или боятся?
   Кэтрин пошла за ним к стойке. Он заказал какой-то напиток с замысловатым названием, потом повернулся к ней:
   — Что ты будешь пить?
   — Добрый старый черный кофе, — обратилась она к бармену.
   Вошедшие в последнее время в моду добавки не привлекали девушку. Вкусы ее были так же просты, как и весь стиль жизни.
   Адам повел ее к столику у задней стены. Она-то думала, что они поднимутся к нему в кабинет, но и тут тоже неплохо: менее формально и не так удручает. Когда они сели, Адам спросил:
   — Как твои родители? Надеюсь, ваш бизнес в порядке?
   — Все хорошо. Но, я уверена, ты позвал меня не для того, чтобы поговорить о нашей ферме.
   — Нет, — согласился он. — Я хочу кое-что с тобой обсудить. Кое-что… личное.
   Кэтрин не могла представить себе, какие личные дела Адам может обсуждать с ней. Все, что у них было общего, похоронено вместе с Ребеккой. Однако она кивнула:
   — Я слушаю.
   — Не знаю, говорила ли вам Бекка… Еще до того, как ей поставили диагноз, у нас возникли проблемы с зачатием. Врач предложил искусственное оплодотворение. Бекка стала принимать гормоны, чтобы можно было извлечь яйцеклетки. Вот тут и обнаружилось, что у нее рак.
   — Да, она говорила.
   Кэти знала, что ее сестра чувствовала себя неполноценной из-за того, что не могла зачать. Ребекка страшно боялась, что Адам разочаруется в ней. Казалось, она посвятила всю жизнь тому, чтобы ему угождать. Она тратила массу времени и сил на то, чтобы быть идеальной женой из высшего света, и у нее почти не оставалось времени для своей семьи. Адам был так занят, что они не приехали даже на Рождество в год перед тем, как она заболела.
   Кэти на ее месте топнула бы ногой и настояла бы на поездке — даже если бы пришлось отмечать праздник без супруга. Но начнем с того, что она никогда бы не вышла замуж за Адама Блера. Невозможно ужиться с требовательным, эгоистичным субъектом. И конечно, Кэти не могла бы обвенчаться с человеком, которому не понравилась ферма. А вотБекка, по словам родителей, с самого рождения мечтала уехать в город — к более утонченной жизни.
   Иногда Кэти казалось, что Бекка — найденыш.
   — Она была так уверена, что победит болезнь, — продолжал Адам. — Мы по-прежнему действовали согласно плану, надеялись, что найдем суррогатную мать, и она выносит нашего ребенка. Но не сумели…
   — Это она тоже рассказывала.
   Кэти старалась, чтобы горе не отразилось на ее лице. Из-за необходимости получить яйцеклетки супруги Блер отложили лечение. Может быть, именно поэтому Бекка и умерла. Кэти умоляла сестру забыть об этих яйцеклетках и лечиться. Потом они смогут усыновить ребенка. Но Бекка знала, как сильно Адам хочет иметь ребенка, собственного ребенка, свою плоть и кровь, и, как всегда, старалась угодить ему.
   Конечно, проще свалить всю вину на Адама, но, в конце концов, Бекка сама сделала выбор. И дорого за него заплатила.
   — Не знаю, какое это имеет отношение ко мне, — заметила Кэти.
   — А ты не догадываешься? Я решил использовать замороженный эмбрион и найти суррогатную мать.
   Кэти потребовалось несколько минут, чтобы осознать смысл его слов.
   Ребенок? Он говорит, что хочет нанять чужую женщину, чтобы она выносила ребенка ее сестры?!
   Потрясение лишило девушку дара речи. Как это пришло ему в голову?
   Но Адам смотрел на нее и ждал реакции. Наконец Кэти сумела выдавить:
   — Я… я не знаю, что сказать.
   — Давай расставим все точки над «i». Я не спрашиваю у тебя разрешения. Но из вежливости, поскольку это ребенок и Бекки тоже, я решил рассказать о моих планах.
   Адам не такой человек, чтобы делать что-то «из вежливости». Он делает только то, что ему выгодно. Наверняка он был у юриста, и тот рекомендовал ему связаться с семьейБекки.
   — Кроме того, я думал, ты посоветуешь мне, как лучше сообщить об этом твоим родителям, — добавил Адам.
   Кэти была ошеломлена. Как будто мало потерять дочь. Теперь родители должны свыкнуться с мыслью, что у них есть внук, и этот внук живет где-то там, с отцом, который такзанят, что не находит для них времени. Он что, действительно настолько жесток? Настолько эгоистичен?
   — Я бы посоветовала тебе не делать этого.
   Адам, похоже, смутился:
   — Не говорить им?
   — Не трогать эмбрионы. — Кэти так рассердилась, что ее голос дрожал. — Разве мои родители мало перенесли? Я не могу поверить, что ты до такой степени эгоистичен, что хочешь заставить их пережить еще и это.
   — Я подарил бы им внука. В нем жила бы частица дочери. Мне кажется, они должны быть довольны.
   — Тем, что у них есть внук, которого они никогда увидят? И ты действительно считаешь, что этим счастливишь их?
   — Почему ты решила, что они не увидят ребенка?
   Он что, смеется?
   — Я могу пересчитать по пальцам одной руки твои с Беккой появления на ферме. Родители постоянно звали вас, а ты всегда был слишком занят. Для них у тебя времени не было. — По тому, как смотрели на них посетители буфета, Кэти поняла, что ее голос возвысился до истерического крика. Сделав глубокий вдох, она забавила себя говорить тише. — Почему бы тебе не жениться и не завести ребенка от новой жены? Ты богатый, красивый мужчина. Уверена, женщины встанут в очередь, добиваясь брака с тобой. Или можешь взять приемного ребенка. А мою семью оставь в покое.
   Голос Адама по-прежнему был спокойным и ровным.
   — Я уже говорил, что мне не требуется твое разрешение. Я встретился с тобой только из вежливости.
   — Мул, — прошипела она.
   Адам повысил голос:
   — Что ты сказала?
   — Я не глупенькая деревенская девочка. Адам. Ты позвал меня, потому что адвокат, вероятно, предупредил тебя, что мои родители могут оспорить твое решение, а ты не хочешь ввязываться в судебные тяжбы.
   Его лицо потемнело, и она поняла, что раскусила бывшего деверя.
   — У твоей семьи нет законных прав на эмбрионы, — заявил он.
   — Возможно. Но если мы решим судиться с тобой, дело может растянуться на годы.
   Его брови нахмурились. Он чуть наклонился вперед:
   — У вас не хватит финансовых возможностей, чтобы привлечь меня к суду.
   Кэти бесстрашно посмотрела ему в глаза. Она приняла вызов:
   — Не сомневаюсь, что непременно найдется какой-нибудь сентиментальный адвокат, который возьмется за это дело просто из любви к искусству.
   Адам даже не моргнул. Неужели он догадывается, что она блефует? Во-первых, Кэти никогда не слышала о таком адвокате, а во-вторых, не уверена, что ее родители захотят судиться с Адамом. Им будет больно, но они воспримут это как еще один побег Бекки из-под семейного крова. И научатся с этим жить. Они не любят поднимать шум, создавать проблемы. Именно поэтому они позволили Бекке уйти из семьи. Если бы Кэти взяла это дело в свои руки, все пошло бы по-другому.
   Выражение лица Адама смягчилось, и он спокойно произнес:
   — Кажется, мы делим шкуру неубитого медведя.
   — Тебе известно хоть что-нибудь о том, что значит быть отцом? Ты когда-нибудь думал, что тебе предстоит? Менять пеленки, кормить среди ночи… Где ты найдешь время на это? Или наймешь няньку, чтобы она растила ребенка вместо тебя? И свалишь на нее всю грязную работу?
   — Ты ничего не знаешь обо мне, — заметил Адам.
   — Это печально, особенно если учесть, что ты был женат на моей сестре.
   Он глубоко вдохнул и шумно выдохнул:
   — Мне кажется, мы говорим не то и не о том.
   Кэти добилась того, что поменялась с Адамом ролями. Теперь она нападала, а он защищался. Этому фокусу Бекка явно так и не научилась. Но по-другому с такими людьми, как Адам, нельзя.
   — Поверь, я тщательно все обдумал, — продолжал он. — Я чувствую, что мне необходимо сделать это. И уверяю тебя, вы будете видеть ребенка. И ты, и твои родители. Моих родителей уже нет в живых. Вы будете его единственной семьей. Я не имею права лишить его этого.
   — А почему, собственно, я должна тебе верить?
   — Ну, тут у тебя нет выбора. Мы оба знаем, что твои шансы найти адвоката, который взялся бы вести дело бесплатно, равны нулю. Я давно в бизнесе и могу распознать блеф.
   Девушка прикусила губу. Вот тебе и поменялись ролями!
   — Я не желаю никого обижать, Кэти. Я просто хочу иметь ребенка.
   Но почему это должен быть ребенок Бекки?!
   — Мы, может быть, не так богаты, как ты, но все-таки можем бороться.
   — И потерпите поражение.
   Да. Она потерпит поражение. Но она может устроить бешеную драку… и провести своих родителей через все ужасы судебного процесса. Не говоря уже о финансовой стороне дела.
   Ну, что же, как это ни грустно, придется все принять. Но она поймает Адама на слове: он сказал, что они будут видеть ребенка.
   — Могу я спросить, кто будет суррогатной матерью? — поинтересовалась Кэти.
   Адам был достаточно благороден, чтобы не ликовать открыто:
   — Я еще точно не знаю. Мой адвокат ищет возможных кандидаток.
   Она нахмурилась:
   — Как ты узнаешь, что они надежны?
   — Они пройдут очень суровое собеседование. И мы внимательно проверим, кто они и что они. Если, например, они подвергались аресту или принимали наркотики, я об этом узнаю.
   Но все узнать невозможно. Кэти смотрела новости по телевидению, и ей было известно, что иногда подобные ситуации выливаются в нечто ужасное. Что, если эта женщина во время беременности будет курить или употреблять наркотики? Или сделает еще что-нибудь, способное повредить ребенку? Или не захочет с этим ребенком расстаться? Будет ли иметь значение тот факт, что при зачатии использована яйцеклетка Ребекки?
   Или, еще хуже, суррогатная мать может просто раствориться в воздухе вместе с ребенком и никогда больше не объявиться. Для ее родителей, да и для Адама, вероятно, тоже, это будет аналогично вторичной потере Ребекки.
   — Что, если ты ошибешься? — спросила она, волнуясь все больше и больше.
   — Не ошибусь, — заверил ее Адам.
   Но этого было недостаточно, Кэти глотнула кофе и обожгла язык. Если она позволит ему это сделать, у нее впереди девять месяцев непрерывной тревоги за племянника или племянницу.
   С ее точки зрения, только одной женщине можно доверить вынашивание ребенка сестры. Это безумие, но другого пути нет. И она сделает все, чтобы убедить в этом Адама.
   — Я знаю женщину, которая станет идеальной суррогатной матерью, — сообщила она.
   — Кто это?
   — Я.
   Глава 2
   Адам рассматривал несколько возможных реакций Кэти на его сообщение. Она могла обрадоваться, даже быть ему благодарной за то, что частичка Ребекки будет жить в ребенке. Или могла огорчиться, даже возмутиться, что оказалось ближе к истине. Но ему не приходило в голову, что она предложит себя в качестве суррогатной матери. Такой выход он счел совершенно неприемлемым.
   Адам решил рассказать все в первую очередь ей, так как считал, что она наиболее податлива. Но оказалось, что у малышки Кэти выросли зубки. Она стала жесткой и повторила слова его адвоката: если дело дойдет до суда, он может растянуться на годы. А Адам не хочет ждать так долго. Ему надо, чтобы все произошло сейчас. Конечно, если он позволит Кэти стать суррогатной матерью, ее родители воспримут все спокойнее. Однако появится целый ряд других проблем.
   — Я не могу просить тебя об этом, — бросил он.
   — А ты и не просишь. Я сама вызываюсь.
   — Я не уверен, что ты вполне понимаешь, на что идешь — физически и эмоционально.
   — Некоторые мои подруги выносили детей. Я знаю, чего надо ждать.
   — Мне кажется, быть подругой беременной женщины и самой носить ребенка — не одно и то же.
   — Я хочу это сделать, Адам.
   Он это понимал, но видел и почти неизбежные осложнения. Адам попробовал зайти с другой стороны:
   — А как на это посмотрит… тот, кто для тебя много значит?
   — Такой проблемы нет. Я иногда встречаюсь с Вилли Дженкинсом, но не могу сказать, что он много для меня значит. У нас с ним скорее… дружба… на основе взаимной выгоды, если ты понимаешь.
   Адам понял, и ему захотелось повесить Вилли Дженкинса за ноги. Для него она всегда будет младшей сестренкой Ребекки. Малышкой Кэти.
   Но теперь Кэти — сильная женщина. Лет двадцати семи или двадцати восьми, если память ему не изменяет. И не его дело, с кем она иногда встречается.
   Или почему…
   — Процедура может занять целый год, — заметил он. — Даже больше, если не получится с первого раза. Что, если ты кого-нибудь встретишь?
   — Кого, по-твоему, я могу встретить? В Пекинсе живет человек восемьсот. Большинство местных мужчин я знаю с детского сада. Если бы мне пришло в голову безумно влюбиться в кого-нибудь из них, я бы давно это сделала.
   Он попробовал еще раз:
   — А ты подумала, как изменится твоя фигура?
   — Ты забыл, с кем говоришь, — возразила Кэти, показав на свою непритязательную одежду и завязанные в конский хвостик светлые волосы. — Я не Ребекка. Меня не волнуют вес и объем талии. Зато тебе не найти более ответственного человека. Я не курю, не принимаю лекарства, даже обезболивающие, не пью. Иногда позволяю себе стакан пива, и только. И мне нетрудно без него обойтись. Я уже не говорю, что здорова как лошадь. А мой врач не устает повторять, что мое тело просто создано для материнства.
   Ну, что верно, то верно. У нее фигурка модели пятидесятых годов. Тогда женщины выглядели как женщины, а не как мальчишки-подростки. Ребекка, с точки зрения Адама, слишком заботилась о своем весе и внешнем виде. Как будто думала, что он будет меньше любить ее, если она не будет выглядеть на сто процентов. Даже во время болезни она заставляла себя встать с кровати и наложить макияж. А когда у нее уже не было сил, макияж накладывала сиделка.
   Знакомая боль, какую он испытывал, вспоминая о Ребекке, разбила защитную броню его сердца.
   И тут Кэти удивила Адама. Она потянулась через стол и взяла его за руку. Но еще больше удивило мужчину приятное ощущение, возникшее в пальцах и распространившееся по кисти. Руки у Кэти немного шершавые из-за работы на ферме, но теплые. На ногтях нет лака, однако они чистые, аккуратно подстриженные. В ней все… Как бы это сказать? Естественно.
   Чего нельзя сказать ни о создавшейся ситуации, ни о странном, тоскливом чувстве где-то в глубине души.
   — Адам, ты прекрасно понимаешь, что не найдешь никого надежнее меня.
   Как ни неприятно признавать это, Кэти права. Несмотря на возникавшие в прошлом сложности, она не сделает ничего во вред ребенку сестры. Зато она может воспользоваться ситуацией и постараться им манипулировать. А он никогда не допустит этого. Не только в деловом смысле. Особенно не в деловом смысле. Так не будет.
   Но речь идет о его ребенке. Разве он не обязан, как отец, поставить ребенка на первое место, сделать его здоровье и благополучие приоритетом номер один?
   Кэти сжала руку Адама так крепко, что пальцы его стали терять чувствительность. А сидевшие в буфете сотрудники компании начали посматривать на них с любопытством.
   Он осторожно высвободил руку:
   — Пойми, Кэти…
   — Адам, пожалуйста! Позволь мне сделать это. — Она запнулась. В ее глазах была мольба. — Ты же знаешь, Бекка хотела бы именно этого.
   Ух! А вот это удар ниже пояса. И самое скверное, она права. Разве не в этом состоит его долг перед Беккой? Кэти сделает это для них. Для их ребенка. И разве не он отчасти виновен в том, что когда-то Бекка отдалилась от своей семьи?
   — Все это идет вразрез с моими представлениями, — начал он. — И хотя я, прежде чем дать окончательный ответ, должен поговорить с адвокатом, я склоняюсь к тому, чтобы сказать да.
   На ее лице отразились облегчение и благодарность.
   — Спасибо, Адам. Обещаю, ты не раскаешься.
   Что было исключено, потому что он уже раскаивался.

   Кэти вскоре уехала, и Адам со смятенной душой отправился к себе в кабинет.
   С одной стороны, в том, что она станет суррогатной матерью, есть много положительных моментов.
   Теоретически это просто идеальный выход. Но жизненный опыт научил Адама, что отнюдь не всегда все идет, как планировалось, и то, что вначале кажется идеальным, может обернуться катастрофой. В любом случае надо поговорить с адвокатом, а потом принимать решение.
   Брен, секретарша, остановила его, когда он шел мимо ее стола:
   — Сенатор Лайонс звонил, когда вас не было. Сказал, что до конца дня его не будет офисе, но завтра он опять позвонит.
   — А он не объяснил, что ему надо?
   — Думаю, взнос. Разве он не собирается переизбираться?
   — Вероятно, вы правы.
   — Мистер Суарес хочет видеть вас.
   — Позвоните ему и скажите, что я жду его сейчас, — распорядился Адам. Правда, он не был уверен, что сможет сосредоточиться на работе. Слишком много мыслей крутилось в голове.
   Адам вошел в кабинет, остановился у бара, налил себе немного виски, потом сел за стол и включил компьютер.
   — Привет, босс.
   Адам поднял голову и увидел, что в дверях стоит Эмилио Суарес, финансовый директор компании «Вестерн ойл».
   Компания, когда Адам унаследовал ее от отца, находилась на грани банкротства, но финансовый гений Эмилио вернул ей процветание. Эмилио родился в бедной пуэрто-риканской семье, но смог-таки, получив стипендию и грант, окончить колледж лучшим в классе. Именно этим он привлек внимание Адама, когда тот набирал команду менеджеров. Эмилио стал незаменимым работником и не зря получал огромное жалованье. А еще он стал другом Адама.
   Адам жестом пригласил его войти.
   Эмилио закрыл за собой дверь и налил себе виски.
   — Ты хотел поговорить со мной?
   — Сегодня позвонил мой брат и сообщил кое-что интересное, — заявил финансовый директор.
   — Который из них? Федеральный прокурор, тот, что живет в Европе, или третий?
   Третий брат был паршивой овцой. Он мотался по белу свету и звонил, только когда ему что-нибудь требовалось. Главным образом, деньги.
   — Прокурор, — уточнил Эмилио, садясь напротив Адама. — Но если кто-нибудь спросит, ты услышал это не от меня.
   — Конечно.
   — Ты знаешь Леонарда Беттса?
   — Только по слухам.
   Беттс был финансовым гением и, согласно «Форбсу», самым богатым человеком в Техасе. Говорили, что все, к чему он прикасался, превращалось в золото.
   — Ты не имел с ним дел? — поинтересовался Эмилио.
   Адам помотал головой:
   — Он всегда казался мне слишком преуспевающим. Или ему крайне везет, но везение не вечно, или он — темная лошадка.
   — Инстинкт тебя не подвел. Алехандро сказал, что, похоже, его с женой собираются арестовать и судить за финансовые махинации.
   — И жену тоже? — удивился Адам.
   — И ее родителей. По крайней мере, мать. Отец умер несколько лет назад.
   — Значит, это был семейный бизнес?
   — Я решил на всякий случай предупредить тебя, хотя не думаю, что мое имя всплывет, когда пресса пронюхает об этом деле.
   — Ты имел с ним дела?
   — Упаси бог! Это скорее личные отношения.
   Адам нахмурился. Ему не понравилось то, что он услышал. В интересах компании держаться как можно дальше от скандалов.
   — Что значит «личные отношения»?
   — Когда я учился в колледже, то был помолвлен с Исабель Уинтроп, нынешней женой Беттса.
   Адам чуть не открыл рот от удивления. Эмилио никогда не говорил, что знаком с ней. А помолвка? Адам никогда бы не подумал, что Эмилио способен жениться. На ком бы то ни было.
   — Я ничего не знал об этом.
   — Она оставила меня ради Беттса за две недели до свадьбы.
   — Черт. Мне очень жаль, Эмилио.
   Тот пожал плечами:
   — Честно говоря, она оказала мне услугу. Мы были молодыми и глупыми. Мы бы развелись через год. — Что-то в его глазах открыло Адаму, что все это было для его друга очень болезненным. И он не стал задавать вопросы. — Исабель всегда охотилась за деньгами, но, честно говоря, мне не приходило в голову, что она помогала Беттсу избавлять его клиентов от миллионов долларов.
   — Ну, если твое имя всплывет, мы обратимся к Кассандре.
   Кассандра Бенсон отвечала в компании за связи с прессой.
   Она была способна представить изменения климата как улучшение экологии окружающей среды.
   Эмилио откинулся на спинку кресла и отпил из своего стакана:
   — А что это за разговоры пошли о тебе и таинственной женщине?
   — Ух! Новости не сидят на месте.
   Адам пожалел, что сразу не провел Кэти в свой кабинет. Но буфет казался ему менее официальным. А лучше всего было бы встретиться с ней где-нибудь подальше от офиса. ВКалифорнии, например.
   — Если президент компании сидит в буфете с неизвестной женщиной и держит ее за руку, ему трудно рассчитывать, что этого никто не заметит, — хмыкнул Эмилио.
   — Ну, на самом деле это не таинственная женщина, а сестра моей жены. И я не держал ее за руку. Мы разговаривали.
   — Я думал, ты больше не видишься с родственниками Бекки.
   — Да. Я долго с ними не виделся. Но возникло одно дело.
   — У тебя все в порядке?
   Было. До сегодняшнего дня. Адам не говорил ни с кем, кроме адвоката и специалиста по искусственному оплодотворению, о своих планах завести ребенка, но он знал, что Эмилио не будет болтать, и рассказал ему все. Реакция друга была примерно такой, какой Адам и ждал.
   — Ух! — Эмилио недоверчиво покачал головой. — А я и не знал, что ты хотел детей. То есть я был в курсе, что вы с Ребеккой пытались завести ребенка, но мне в голову не могло прийти, что ты готов стать отцом-одиночкой.
   — Я довольно давно хотел этого. А сейчас, мне кажется, самое время. И поскольку я не собираюсь опять жениться… — Адам пожал плечами. — Суррогатная мать, кажется, лучший выход.
   — А зачем тебе понадобилась сестра Бекки? Извини, не знаю ее имени.
   — Кэтрин… Кэти. Я позвонил ей из вежливости. Кроме того, мой адвокат советовал так поступить.
   — Ну, и что она сказала?
   — Что хочет быть суррогатной матерью.
   Брови Эмилио взлетели чуть ли не до темени.
   — Серьезно?!
   — Да. Если честно, Кэти просто настаивала на этом. Она заявила, что она — единственный человек, которому можно доверять.
   — А ты ей доверяешь?
   — Я думаю, она никогда не навредит ребенку Бекки.
   — Но…
   — Она, похоже, очень… упряма. Если я кого-нибудь найму, то вызову огонь на себя. С другой стороны, Кэти способна усложнить мне жизнь.
   — То есть куда ни кинь, всюду клин, так?
   — Более или менее. — А ведь Адам не любил, когда его припирали к стенке.
   — Так что ты ей ответил?
   — Что должен поговорить со своим адвокатом.
   — Знаешь, об этих суррогатных матерях рассказывают столько ужасных историй. Только недавно Алехандро упоминал один случай. Супруги наняли суррогатную мать, а она, будучи латиноамериканкой, на середине срока вернулась в Мексику и там растворилась в воздухе. К сожалению, закон на ее стороне.
   Адам тоже слышал подобные истории.
   — Положись на Кэти, — посоветовал Эмилио.
   Конечно, надо позвонить адвокату и выяснить, что говорит закон и какие права имеет отец. Но Эмилио прав. Самое разумное — выбрать Кэти. В конце концов плюсы перевесят минусы. По крайней мере, Адам надеялся на это.
   Глава 3
   Какого черта он тут делает?
   Его лимузин трясся и подпрыгивал на каменистой проселочной дороге, которая вела к скотоводческой ферме Хантли, и Адам судорожно старался спасти документы, которые читал в пути, от сползания с кожаного сиденья на пол.
   Посмотрев на забрызганные грязью стекла, он понял, что Рис, его шофер и телохранитель, должен будет отвести машину на мойку, как только они вернутся в Эль-Пасо. Хорошо еще, что ливень, который обрушился на них с час назад, остался позади, и небо, насколько хватало глаз, было безоблачным.
   Глядя по сторонам, Адам заметил, что тут почти ничего не изменилось за четыре года. Дом, типичное сельское ранчо, стал старше, но его поддерживают в хорошем состоянии. А вокруг те же луга, и на них так же пасется скот.
   Семья Хантли владела этой фермой на протяжении пяти поколений. Но Бекка не захотела продолжать традицию. Она передала все в единоличное владение Кэти.
   Теперь так и будет…
   Лимузин остановился у порога, и Рис вышел, чтобы открыть хозяину дверцу. В автомобиль ворвалась волна влажного жаркого воздуха, и кожаная обивка сразу стала липкой.
   Встреча, которую предложила Кэти, ему не улыбалась. Не то чтобы он имел что-нибудь против своих бывших свойственников. У него просто не было с ними ничего общего. Однако если они будут играть какую-то роль в жизни его ребенка, он должен сделать над собой усилие и вести себя с ними по меньшей мере дружелюбно. По словам Кэти, его идея воспользоваться эмбрионом их шокировала, однако тот факт, что суррогатной матерью станет она, смягчил удар. А после встречи с адвокатом на прошлой неделе, когда он и Кэти подписали соответствующий договор, дело встало на официальные рельсы. Если все пойдет хорошо, через девять месяцев Адам будет держать на руках ребенка Бекки.
   После долгих раздумий ему трудно поверить, что все это наконец происходит в реальности, что у него появился шанс. Кэти и ее родители волнуются зря. Он будет хорошим отцом. В отличие от собственного отца, который после смерти матери стал для него призрачной фигурой. Адам провел большую часть детства в закрытой частной школе и летних лагерях. Отец сделал для него только одно доброе дело: оставил в наследство «Вестерн ойл». И Адам после нескольких лет тяжелейшего труда сумел оживить компаниюи поставить ее на крыло.
   — Сэр? — Рис стоял у дверцы и ждал, когда он выйдет из машины. — Все в порядке?
   — Да.
   — Эй, пришелец! — крикнул кто-то со стороны сарая.
   Адам обернулся и увидел, что Кэти в рабочей одежде идет к нему. На ее сапоги и резиновые перчатки налипла грязь. Когда она подошла ближе, он заметил грязный след и нащеке. Ему вдруг захотелось подойти и вытереть щеку. Почему — непонятно.
   Вместо этого он спросил:
   — Я не слишком рано? Ты вроде бы сказала, в четыре.
   — Нет, ты как раз вовремя. Просто мы немного задержались с работой из-за ливня. — Она проследила за его взглядом, увидела, что он смотрит на ее мокрую от пота рубашку и перепачканные джинсы, и добавила:
   — Я бы тебя обняла, если бы не боялась испачкать.
   Он предпочел рукопожатие. Ее кожа была теплой, рука — сильной. Повернувшись к Рису, она представилась:
   — Кэтрин Хантли. Но все зовут меня Кэти.
   Рис осторожно пожал руку девушки. Он не привык, чтобы ему представлялись, тем более — протягивали руку. А Адам вспомнил, что на ранчо Хантли на наемных работников смотрят как на членов семьи.
   — Рис Уилсон, мэм.
   — Тут страшно жарко. Хотите пройти с нами в дом?
   — Нет, благодарю вас, мэм.
   — Если вы беспокоитесь за машину, уверяю вас, никто ее не тронет.
   Она что, флиртует с шофером?
   — С ним все будет в порядке, — заверил Адам. — А мы должны о многом поговорить.
   Улыбка Кэти растаяла.
   — Ну, что ж, заходи. — В ее голосе отчетливо прозвучало неодобрение.
   Адам поднялся вслед за ней по ступенькам. Она сбросила грязные сапоги и только потом открыла дверь и жестом пригласила его в дом. За маленькой прихожей располагалась большая комната, слева — лестница наверх.
   Мебель по-прежнему являла собой смесь эпох и стилей. Старая, но удобная. Адам заметил единственное современное новшество: на каминной полке появился большой телевизор с плазменным экраном. В остальном все по-прежнему. Конечно, он бывал тут не так часто, чтобы заметить мелкие перемены. Адам мог сосчитать по пальцам одной руки свои визиты сюда. Не то чтобы он не хотел тут появляться, хотя Кэти и ее родители считали именно так.
   — Родители задержались в Бельвью, на аукционе по продаже скота, — сообщила Кэти. — Они приедут максимум через час. — А он-то надеялся быстро покончить с этим делом и вернуться в Эль-Пасо в разумное время. — Хочешь чего-нибудь холодного? Чая со льдом, лимонада?
   — Лучше просто воды.
   Кэти повернулась к двери в кухню и крикнула:
   — Элви, ты здесь?!
   Через несколько секунд дверь приоткрылась и в комнату заглянула робкая девочка-латиноамериканка, на вид лет шестнадцати, не больше. Когда она увидела Адама, ее глаза расширились. Она сказала с сильным акцентом:
   — Да, мисс Кэти.
   — Элви, это мистер Блер. Пожалуйста, принеси ему попить чего-нибудь холодного. И отнеси то же самое его шоферу. Хорошо?
   Элви кивнула и исчезла в кухне, Кэти взглянула на свою перепачканную одежду:
   — Я просто ужасна. Если не возражаешь, я поднимусь наверх, быстро приму душ и приведу себя в порядок.
   — Конечно, конечно.
   Все равно, пока ее родители не вернутся, ничего не произойдет.
   — Будь как дома.
   Кэти побежала вверх по лестнице. Адаму оставалось только ждать. Он подошел к стене, на которой висели в рамках семейные фотографии. У него было мало снимков его семьи. Только одна фотография матери.
   Когда мамы не стало, отец, убитый горем, взял все ее фотографии и спрятал вместе с другими вещами на чердаке. Через несколько лет, когда Адам был в школе, а отец — в Европе, в доме случился пожар, и все сгорело дотла.
   Он потянулся вперед, чтобы лучше рассмотреть снимок Бекки, сделанный в день окончания школы. Она выглядела такой молодой. Такой многообещающей… Они познакомилисьвсего через несколько лет. Соседкой Бекки по комнате в общежитии колледжа была дочь друга семьи Адама, и она привела Бекку к нему на вечеринку. Адам был на десять лет старше, но девушка показалась ему просто неотразимой. Притяжение, совершенно очевидно, было взаимным. Он пригласил ее на прогулку, хотя это не входило в его привычки, и был очень удивлен, когда она отказалась. Нечасто женщины отвергали его.
   Бекка сказала, что он ей симпатичен, но она должна целиком посвящать себя учебе. У нее есть планы, она должна построить свое будущее и не собирается отвлекаться. После этого Адам стал относиться к ней с еще большим уважением.
   Но он не привык смиряться с отказами. Он настаивал, и она в конце концов согласилась на одно свидание. Но только дружеское, Адам повел ее обедать, потом в театр. Бекка даже не поцеловала его на прощание, но он уже твердо знал, что вскоре женится на ней. Она воплощала все, что Адам хотел видеть в жене.
   Они встретились несколько раз, прежде чем Бекки позволила ему поцеловать ее. И прошло еще три мучительных месяца, прежде чем она легла с ним в постель, Адам не мог сказать, что в первый раз был разочарован — просто потребовалось немного времени, чтобы все пошло как надо. Их сексуальная жизнь так и не стала жаркой. Скорее ее можно было назвать уютной. Их отношения вообще основывались больше на взаимном уважении, чем на сексе. И Адаму это нравилось.
   Они встречались почти шесть месяцев, когда Бекка рассказала о своем низком происхождении (ему это было безразлично), и только через год, когда они уже были помолвлены, она познакомила Адама со своей семьей.
   После постоянных жалоб Бекки на родных и то, какой отсталой и примитивной была жизнь на ферме, он ждал встречи с кем-то из позапрошлого столетия, но ее родители оказались образованными, интеллигентными людьми. Адам так и не понял, почему она столь плохо к ним относилась. Родные, кажется, просто обожали ее, однако Бекка постоянно находила причины к ним не ехать. И чем меньше она их видела, тем хуже к ним относилась. Адам пробовал обсудить с ней это, но она каждый раз меняла тему разговора…
   В дверях кухни появилась Элви со стаканом лимонада в руках. Он сделал шаг ей навстречу, однако она испугалась так, словно он поднял руку, чтобы ударить ее. Девочка быстро поставила лимонад на столик и бросилась в кухню.
   — Спасибо! — крикнул ей вслед Адам. Он надеялся, что Элви умеет хозяйничать лучше, чем вести беседы. Он взял стакан с ледяным лимонадом и поднес к губам, но расплескал напиток, и несколько капель попало ему на лацкан пиджака.
   Черт! Адам ненавидел пятна на одежде. Он огляделся, ища, чем бы стереть лимонад, пока тот не впитался. Наверное, стоило пойти в кухню и попросить у Элви тряпку или полотенце, но он не забыл, как она отреагировала на него. Адам смутно помнил, где на втором этаже находится ванная, и направился туда.
   На верхней ступеньке появившийся неизвестно откуда серо-рыжий ком шерсти стал тереться о его щиколотки. Адам чуть не полетел вниз и должен был ухватиться за перила, чтобы удержать равновесие.
   Пугливые домработницы, коты-убийцы… Что дальше?
   Он легонько оттолкнул кота мыском своего итальянского ботинка. Кот протестующе мяукнул, подошел к одной из закрытых дверей, привстал на задние лапы и налег на дверь всем своим весом. Дверь приоткрылась. Адам, думая, что это, возможно, дверь в ванную, прошел по коридору изаглянул в щелку. Это была не ванная. Это была комната Кэти. Девушка стояла у кровати, прикрытая только банным полотенцем. Ее волосы были влажными.
   Черт!
   Она, похоже, не замечает его присутствия. Адам открыл рот, собираясь предупредить, что он здесь. Поздно. Прежде чем он успел что-либо сказать, Кэти отпустила полотенце, и оно упало на пол.
   И его челюсть упала вслед за полотенцем. Адам попытался отвернуться, но мозг отказывался принять эту идею.
   У Кэти были высокие крепкие груди, словно созданные для того, чтобы мужчина мог взять их в ладони, прижаться к ним губами. Ее бедра идеально гармонировали с ростом италией. Короче, она была сложена как греческая богиня. Бекка была худенькая и маленькая. Почти нимфа. Кэти — настоящая женщина.
   Адам уже давно не видел обнаженной женщины, и возникшее у него страстное желание прикоснуться к ней было естественным. Но это же Кэти! Маленькая сестренка его жены… Только она выросла.
   Капелька воды упала с ее волос и потекла по роскошной груди. Завороженный Адам наблюдал, как эта капелька свисает с соска, и спрашивал себя: так ли все это эротично на ощупь, как на вид.
   Кэти кашлянула, и он понял, что в какой-то момент она заметила его присутствие. Он поднял глаза и увидел, что она смотрит на него в упор.
   Вместо того чтобы рассердиться, или прикрыться чем-нибудь, или и то и другое, она спрашивала его взглядом, какого беса он тут делает.
   Черт побери! Почему она не поднимет полотенце? Она что, выставочный экспонат? Или, может, следует поинтересоваться у него, почему он все еще на нее смотрит?
   Кэти подбоченилась и совершенно спокойно спросила:
   — Тебе что-нибудь нужно?
   Ему стоило большого труда смотреть ей в глаза, потому что взгляд его сам собой тянулся к груди девушки.
   — Я искал ванную, но вдруг появился этот кот и открыл твою дверь. Это получилось случайно.
   Всего лишь непредвиденный, но замечательный случай.
   — Если это действительно так, мне кажется, джентльмен должен отвернуться. Как ты думаешь?
   — Да, конечно. Извини. — Адам быстро повернулся к ней спиной. Что с ним происходит? Он ведет себя, как одержимый сексуальным голодом подросток. Кэти решит, что он или маньяк, или бесстыдник. — Не знаю, о чем я думал. Наверное, совсем не думал. Все было так неожиданно… Извини.
   — Вторая дверь направо по коридору, — произнесла она у него за спиной.
   Теперь она стояла ближе, так близко, что, если повернется и протянет руку, он сможет ее коснуться. Адам представил себе, как это будет, ощутил вес ее груди на своей ладони, вкус ее губ на своих губах…
   Он едва не застонал. Что с ним такое?
   — Вторая дверь?
   — В ванную. Ведь ты искал ванную?
   — Да, — с трудом выговорил он. И с трудом заставил свои ноги идти вперед.
   С тех пор как Бекки не стало, Адам практически не думал о сексе. Но теперь его мужское естество проснулось.
   — Адам, — позвала Кэти.
   Он остановился, не смея обернуться:
   — Да?
   — На всякий случай, если ты хотел увидеть меня голой, надо было просто попросить.
   Глава 4
   Господи, царь небесный!
   Кэти закрыла дверь своей спальни и прислонилась к ней спиной. Сердце ее бешено колотилось, ноги дрожали, как у новорожденного теленка. И этот неожиданный жар внутри… Боже! Так можно сгореть в буквальном смысле слова. Все это было неожиданно и унизительно.
   Глаза Адама пылали, когда он глядел на ее обнаженную фигуру. Она не могла вспомнить, чтобы мужчины так смотрели на нее. Честно говоря, девушка не была уверена, что кто-нибудь когда-нибудь пожирал ее взглядом. Она закрыла глаза, чтобы забыть о прошествии, но стало только хуже. Детская влюбленность — это одно, а то, что сейчас? Это неправильно, этого не должно быть. Адам — ее деверь. Муж ее сестры. Отец ребенка, которого ей предстоит выносить.
   Кроме того, он ей несимпатичен. Адам Блер человек властный, своевольный — вообще, не очень приятная личность.
   Но по крайней мере он не лгал, утверждая, что увидел ее голой случайно. Дверь не закрывается плотно, и кот, Сильвестр, постоянно открывает ее. Если бы она предположила, что Адаму вздумается подняться наверх, она была бы осторожнее. А замечание по поводу того, что Адаму стоило только попросить, если он хотел увидеть Кэти без одежды, должно было скрыть ее смущение.
   Надо надеяться, он не станет ловить ее на слове. Конечно, не станет. Она ему интересна не больше, чем он ей. Они не только бывшие деверь и невестка. Они — полная противоположность друг другу. У них нет и никогда не было ничего общего. За исключением сексуального притяжения — поверхностного, мимолетного. Таковы ее отношения и с Вилли Дженкинсом. Да, Вилли отлично умеет целоваться, с ним хорошо в постели, и не более того. Как говорит ее лучшая подруга Мисси, к нему приятно приходить в гости, но жить с ним невозможно.
   Кэти услышала шум мотора и, выглянув в окно, увидела у сарая машину родителей. Быстрее! Надо бежать туда и вести себя так, будто ничего не случилось.
   Она нырнула в чистые джинсы и майку, завязала еще влажные волосы в конский хвостик и бросилась вниз. Это она уговорила Адама приехать сюда, и будет неприлично, если он встретится с родителями без нее. В то же время Кэти неприятно было играть роль буфера. Это всегда было уделом мамы.
   После того как Кэти уговорила Адама позволить ей стать суррогатной матерью, она целую неделю убеждала родителей, что поступила правильно и что они должны доверятьАдаму. И теперь девушка надеялась, что его появление не разбудит старую неприязнь.
   Родители, узнав, что Бекка помолвлена, удивились, поскольку она никогда не говорила, что у нее есть постоянный мужчина. Однако они были рады, что у них появится сын. Но, увидев Адама, мистер и миссис Хантли сразу поняли, что он пришел из другого мира. Как ни старались они проявить радушие, он оставался холодным и замкнутым. И они решили, что он считает себя выше их.
   Кэти поначалу хотелось верить, что Адам действительно такой замечательный, как рассказывала сестра. Но она заметила, что он и Ребекка все реже приезжают на ферму, ипоняла, как тяжело сестре стараться угождать ему. С тех пор Кэти признала: Адам был злым, своенравным, капризным мужем.
   Кэти решилась стать суррогатной матерью не ради него. Ради Бекки, ради своих родителей, главное — ради ребенка.