Аннотация

«Колымские рассказы» — первый сборник рассказов Варлама Тихоновича Шаламова, в котором отражена жизнь заключённых ГУЛага. Сборник создавался с 1954 по 1962 год, после возвращения Шаламова с Колымы.

<>Колымские рассказы знакомят читателя с жизнью заключённых ГУЛАГа и являются художественным осмыслением всего увиденного и пережитого Шаламовым за 17 лет, проведенных им в заключении c 1929 г. по 1931 г. и Колыме (1937—1951)
Шаламов, не приемля классическую традицию построения рассказа, утвердил новый жанр, краеугольным камнем которого стало документальное свидетельство. Объединение документальности и художественности.
Литературоведы и критики оценивают "Колымские рассказы" как документальное историческое свидетельство, запечатлевшее великую катастрофу человечества XX века. Это панорама жизни, страданий и смерти людей в лагерной империи на северо-востоке СССР, занимавшей территорию свыше двух миллионов квадратных километров. В своих рассказах Варлам Шаламов идет дальше простого описания всех кошмаров советского ГУЛАГа. Он не пытается вызвать страх у читателей. Он не называет страх по имени. Но, читая или слушая его произведения, буквально кожей ощущаешь весь ужас, заключенный в них. "Колымские рассказы" потрясают, они требуют не только сопереживания, но и переоценки собственной жизни, определенного нравственного вывода.
<>
«Колымские рассказы» — это поиски нового выражения, а тем самым и нового содержания. Новая, необычная форма для фиксации исключительного состояния, исключительных обстоятельств, которые, оказывается, могут быть и в истории, и в человеческой душе. Человеческая душа, её пределы, её моральные границы растянуты безгранично — исторический опыт помочь тут не может.

Право на фиксацию этого исключительного опыта, этого исключительного нравственного состояния могут иметь лишь люди, имеющие личный опыт.

<> Результат — «Колымские рассказы» — не выдумка, не отсев чего-то случайного — этот отсев совершён в мозгу, как бы раньше, автоматически. Мозг выдаёт, не может не выдать фраз, подготовленных личным опытом, где-то раньше. Тут не чистка, не правка, не отделка — всё пишется набело. Черновики — если они есть — глубоко в мозгу, и сознание не перебирает там варианты, вроде цвета глаз Катюши Масловой — в моём понимании искусства — абсолютная антихудожественность. Разве для любого героя «Колымских рассказов» — если они там есть — существует цвет глаз? На Колыме не было людей, у которых был бы цвет глаз, и это не аберрация моей памяти, а существо жизни тогдашней.
«Колымские рассказы» — фиксация исключительного в состоянии исключительности. Не документальная проза, а проза, пережитая как документ, без искажений «Записок из Мёртвого дома». Достоверность протокола, очерка, подведённая к высшей степени художественности, — так я сам понимаю свою работу. В «Колымских рассказах» нет ничего от реализма, романтизма, модернизма. «Колымские рассказы» — вне искусства, и всё же они обладают художественной и документальной силой одновременно. / Варлам Шаламов «О моей прозе»/.
<> Проблематику своего произведения В. Шаламов формулировал следующим образом:

«"Колымские рассказы" — это попытка поставить и решить какие-то важные нравственные вопросы времени, вопросы, которые просто не могут быть разрешены на другом материале. Вопрос встречи человека и мира, борьба человека с государственной машиной, правда этой борьбы, борьбы за себя, внутри себя — и вне себя. Возможно ли активное влияние на свою судьбу, перемалываемую зубьями государственной машины, зубьями зла. Иллюзорность и тяжесть надежды. Возможность опереться на другие силы, чем надежда».

<> Обстоятельства публикации <>
Впервые четыре «Колымских рассказа» вышли на русском языке в нью-йоркском «Новом журнале» в 1966 году.

Позднее 26 рассказов Шаламова, преимущественно из сборника «Колымские рассказы», были опубликованы в 1967 г. в Кёльне (Германия) на немецком языке, под заглавием «Рассказы заключённого Шаламова. Через два года перевод одноимённого издания с немецкого появился и во Франции. Позднее число публикаций «Колымских рассказов», с исправленной фамилией автора, увеличилось.

В 1970 г. они были опубликованы в радикальном антисоветском эмигрантском журнале «Посев». Это и привело к тому, что Шаламов попал в «чёрные списки».

Шаламов отвергал ориентированную, по его мнению, на поддержку западных спецслужб стратегию советского диссидентского движения, называя ситуацию в которой оно действует «беспроигрышным спортлото американской разведки»; он не стремился публиковаться за рубежом, его главной целью всегда являлась публикация на родине. Публикация «Колымских рассказов» против воли их автора на Западе, отсекая возможность печататься на родине, была тяжело перенесена Шаламовым. Вот, что об этом вспоминала его подруга И. П. Сиротинская:

Книжку «Московские облака» никак не сдавали в печать. Варлам Тихонович бегал и советовался в «Юность» — к Б. Полевому и Н. Злотникову, в «Литгазету» к Н. Мармерштейну, в «Советский писатель» — к В. Фогельсону. Приходил издёрганный, злой и отчаявшийся. «Я в списках. Надо писать письмо». Я сказала: «Не надо. Это — потерять лицо. Не надо. Я чувствую всей душой — не надо».

— Ты Красная шапочка, ты этот мир волков не знаешь. Я спасаю свою книжку. Эти сволочи там, на Западе, пускают по рассказику в передачу. Я никаким «Посевам» и «Голосам» своих рассказов не давал.

Он был почти в истерике, метался по комнате. Досталось и «ПЧ»[1]:

— Пусть сами прыгают в эту яму, а потом пишут петиции. Да, да! Прыгай сам, а не заставляй прыгать других.
В результате в 1972 году Шаламов был вынужден прибегнуть к написанию письма протеста, которое многими было воспринято как признак гражданской слабости автора и его отречение от «Колымских рассказов». Между тем, архивные данные, воспоминания близких, переписка и современные исследования позволяют судить о том, что Шаламов был последователен и абсолютно искренен в своём обращении к редакции «Литературной газеты».
<> При жизни Шаламова в СССР не было напечатано ни одного его рассказа о ГУЛАГе. В 1988 году, в разгар перестройки, в журналах начали появляться «Колымские рассказы», а их первое отдельное издание вышло только в 1989 году, через 7 лет после смерти писателя

<> Содержание аудиокниги: 1. Апостол Павел 2. Дождь 3. На представку 4. Ночью 5. Одиночный замер 6. Сгущенное молоко 7. Шерри-бренди 8. Тайга золотая 9. Заклинатель змей. 10. заговор юристов 11. Шоковая терапия

________

[1]. В его записях 70-х годов, сделанных для себя, разговорах с самим собой мелькает часто упоминание о «ПЧ». «ПЧ» — «прогрессивное человечество». Варлам Тихонович, конечно, не имел в виду истинно прогрессивных общественных деятелей, но ту шумную публику, которая бурно примыкает к каждому общественному, в том числе и прогрессивному начинанию. У «ПЧ» — мало серьёзного дела, много амбиции, сенсации, шума, слухов. Оно легковесно — дунь ветерок, и нет пышной и шумной деятельности этих прогрессивных деятелей./ И. П. Сиротинская «Мой друг Варлам Шаламов» — М., 2006. — С. 6-167.