Аннотация

Однажды, кажется, спустя недели две или три после моего приезда па завод металлоконструкций в город Тихорецк, ко мне зашел начальник механического цеха Николай Никитович Марченко. Поговорив о делах, он лукаво прищурил глаза и осторожно спросил: - Люди говорят, что вы занимаетесь охотой и рыбной ловлей. - Грешил когда-то... - безнадежно махнул я рукой. - Как же так? - с какой-то скрытой обидой воскликнул Марченко. - Не может природный охотник или рыболов совсем унять свою страсть. Не может! В октябре гаем двинемся на зайцев - какая это у нас веселая охота! - С весны нечего загадывать про зайчиные охоты, - с горечью пробурчал я. - Вон еще в Москве мечтал я у вас найти тихую реку, а приехал - и лужи не оказалось. Какой это чудак назвал безводный степной город Тихорецком? С собой привез складные удочки, крючки, капроновые лески, катушки - зачем, Спрашивается, все это тащил в степь? - И хорошо сделали, что привезли! Гарантирую - без рыбы не будете. В субботу собирайтесь на Бейсуг. Такая это славная река, и впадает она в море, которое Азовским зовется. - А далеко это? - недоверчиво спросил я. - Не очень близко. Поездом - часика за два доберемся, а на машине быстрее. В субботу обязательно заеду. Приготовляйтесь! И не обманул. В первую же субботу под окнами моей квартсры действительно остановилась полуторка, и через минуту на пороге выросла приземистая фигура Марченко. - Машину с трудом вырвали, - сказал он. - Не уважают нашего брата на заводе. Рыболовов много, а внимания к ним мало. Ну, пошли! - и он стремительно потащил меня во дзор. В машине сидело более десятка рабочих и служащих завода. Это меня приятно удивило. Я и не предполагал, что в степном городке Тихорецке есть рыболовы. Щедрое кубанское солнце было еще довольно высоко, когда наша полуторка начала спуск с пригорка к станице Бузинской. Вдали перед белыми хатами, прикрытыми зеленью садов, я увидел бескрайнюю водную гладь пруда со множеством заводей, островков и полуостровков, заросших густыми высокими камышами. Около старенькой, покосившейся мельницы, срубленной из плах, поседевших от времени и непогод, машина остановилась. .Рыболовы, подхватив свои снасти, заспешили к излюбленным местам. - Вечером уха задумана. Без рыбы не являться! - крикнул вдогонку Николай Никитович. - А я мечтал карасей с яйцом пожарить, - шутливо отозвался Валентин Николаевич Полюшкин, машинист заводской котельной, облизывая сухие губы. Эх, добрый вкус у бсйсугских карасей! - Были бы караси, а сковороду найду, - в тон ответил Марченко. Я примостился невдалеке от мельничного колеса, распустил самую легкую удочку, наживил крючок навозным червяком и забросил к черным сваям, на которых болтались клочьями зеленые водоросли. Пока я оглядывал реку, сваи и пруд, поплавок моей удочки исчез. Я сделал подсечку и вытащил окунька. Через минуту новая поклевка, а там еще и еще. Брали все время окуни, и такие, каких и дома показывать неудобно. Но все же это был клев. В сумерки, закончив ловлю, мы собрались па плотине и, как водится, стали рассматривать друг у друга трофеи. У всех была мелочь. Только Полюшкин мог похвалиться десятком средних карасей и одним хорошим сазаном. Меня даже зависть взяла - значит, где-то рыба есть. Нужно только уметь ловить. Поздно вечером, когда после ухи мы улеглись на полу в низенькой, но просторной хате местного охотника и рыболова Ивана Григорьевича, кто-то напомнил, с каким трудом удалось выпросить автомашину. Заговорили все сразу. - А вы пробовали объединиться в секцию? - спросил я. - Брехать, милый, не пахать, - отозвался на мой вопрос Полюшкин и засмеялся. - В этом ничего смешного нет, - обиделся я. - Коллективу всегда легче решать вопросы. - Эх, коллектив из рыбаков, ха-ха! - Прекрати, Валентин! - оборвал Полюшкина Николай Никитович. - А ведь о своей рыболовной секции мы никогда и не думали. Настанет суббота, мы и начинаем бегать, как настеганные, от начальника к председателю завкома. Вымаливаем, выпрашиваем машину. Почему же нам не идут навстречу? Да потому, что все нас считают одиночками, а для таких, конечно, и машины жаль. - Как же оформить этот самый рыболовный коллектив? - спросил самый младший из нас, токарь Пономарев. - Собрать всех любителей, выбрать бюро секции, зарегистрировать в профсоюзных органах как спортивную единицу, - начал рассказывать я. Где-то далеко в степи прогремел дальний гром. Маленькие с прозеленью окна стали изредка освещаться голубоватым блеском. Над нашими головами всколыхнулись облака табачного дыма. В ту ночь мы долго не могли уснуть 'разговорились так, что всякий сон отошел. И здесь, в станице Бузинской, в саманном домике созрел и был детально разработан план заводской секции рыболовов-спортсменов.